"Лучше дайте землянку". Из ветхого в аварийный: как работает программа переселения

Фонд ЖКХ на этой неделе отчитался о ходе программы по переселению из аварийного жилья. Особыми "успехами" отличись Республика Коми, Псковская область и Санкт-Петербург: они выполнили план по переселению на 0%.

В Псковской области в 2019 году должны были переселить 2,1 тысячи человек, в Коми – 7,7 тысяч человек, в Санкт-Петербурге – 240 человек. В Ленинградской области программа переселения выполнена на 5,4%, в Карелии – на 36,1%. Остальные регионы Северо-Запада попали в категорию субъектов, которые удовлетворительно справились с переселением. Но, как показывает практика, далеко не всегда новое жилье для переселенцев оказывается пригодным для жизни. Часто мучения людей, которые много лет ждали новых квартир, начинаются после новоселья.

Псковская область: "Окна плачут по-страшному"

В дом №18 на улице Гагарина жители Печор въехали осенью 2017 года по программе переселения, но вместо уютного жилья получили затопленный подвал, плесень и грибок на стенах, космические счета за электричество и детскую астму. Суды признают дом пригодным для проживания, а администрация города объясняет проблемы тем, что дом строился в дожди.

– Смотри, с крыши течет прямо сюда, – показывает темные пятна на стене нового двухэтажного дома 86-летняя Вера Металлова. – Почему его нам таким сдали? Выборы тогда были. А тут окна утром плачут по-страшному…

– Они не утром, а все время плачут. Как только закрываешь их плотно, так и плачут. В доме нет вентиляции! Вообще! Сырость невыносимая! – перебивает ее соседка Ирина Синильникова.

– В шкафах вещи плесневеют! Куртку выкинули кожаную, ковер сгнил. Диван выкинули. Палас больше не стелю. Вниз ничего не кладем. Беспредел! – ругается Надежда Курчавова.

Жильцы дома №18 на улице Гагарина в Печорах (город в Псковской области на границе с Эстонией) на встречу с корреспондентом сайта Север.Реалии вышли почти всем составом. Федеральная пресса – их последняя надежда на помощь. У подъезда – лужи, водосточные трубы с обломанными краями замотаны паклей, цоколь из коричневого металлопрофиля прибит криво, отмостка уже разваливается. Рядом с домом висит белье: в квартире его сушить нельзя – сгниет от сырости.

В 2017 году чиновники торжественно вручали ключи жильцам этого дома по программе переселения. Стройку вел бизнесмен Ахмед Хасуев. За 18 квартир в новом доме районная администрация заплатила Хасуеву более 25 млн рублей.

– Мы радовались тогда – вот свезло! Новые квартиры! А потом, как посмотрели – тушите свет! Мы как в старом доме живем! Как там в аварийном были, так и тут, – вспоминает Надежда.

"Ребенок астму заработал"

Жители Печор рассказывают, что новый дом встретил их протекающим чердаком: вода текла по стенам из гипрока и те моментально покрывались плесенью. Даниил Журавков объясняет, что стройка шла в дождливое лето 2017 года – после ее окончания накопившаяся в пеноблоках влага начала подниматься вверх на крышу. Там конденсат попадает на минеральную вату и возвращается в квартиры по стенам.

Параллельно вода течет и с окон. Жители считают, что дело в вентиляции, которой, по их словам, в доме почти нет.

– Окна текут, потому что разница температур, лишний влажный воздух не успевает уходить. По окнам течет, с подоконников капает на электрические конвекторы, которые там стоят. С конвекторов вода падает на линолеум, его весь развернуло и сморщило! – говорит Даниил Журавков

Дом на улице Гагарина не подключен к централизованной системе теплоснабжения, вместо батарей здесь стоят электрические конвекторы. С постоянной сыростью они не справляются, в квартирах живет грибок. Надежда Курчавова пробовала побороть плесень специальными средствами, но те не помогают: влага прибывает ежедневно, и на углах у пола уже характерные черные пятна, а у потолка разводы от воды.

– Посмотрите, угол черный! Это хуже, чем плесень! У меня ребенок первый год тут жил – астму заработал! И никому ничего не докажешь! – возмущается Надежда.

– Да, потому что экономили на всем! Сделано из самого дешевого и как попало, – отвечает ей Оксана Разик.

Звукоизоляция – не про этот дом: сказанное в квартире можно услышать в подъезде. А по утрам соседи могут запросто переговариваться друг с другом в душе.

"Мы можем здесь загореться"

Еще одна беда дома – электричество. Даниил Журавков вспоминает, как вместе с комиссией МЧС осматривал помещения: ни одна электрическая коробка не соединена по правилам, толщина провода неправильная, есть проблемы с системой противопожарной безопасности. Тамара Верьясова жалуется, что в доме не сделано заземление и вода из кухонного крана бьется током.

– Эмчеэсники приходили и сказали, что мы можем здесь загореться, если все одновременно конвекторы включат, потому что все неправильно сделано! А у нас еще и вода с потолка течет прямо на лампы, – говорит Екатерина Андреева.

В доме нет газа, хотя изначально обещали, поэтому все пользуются электрическими плитами, а воду нагревает бойлер. Конвекторы также работают за счет электричества. Поэтому суммы в квитанциях "за свет" здесь в разы больше, чем в областном центре. Тамара Верьясова показывает чек от АО "Псковэнергосбыт" на 12 тысяч рублей, другие жильцы платят иногда по 8 тысяч рублей. При этом зарабатывают они не больше 15 тысяч рублей.

На Гагарина, 18, не верят уже ни в одну комиссию властей (их здесь было больше десяти), ни в прокуратуру, ни в суды – все было, но не помогло. В 2018 году региональное отделение Общероссийского народного фронта выпустило подробный доклад о плачевном состоянии нового дома. Активисты Фронта сообщали, что на момент обследования дома стропильные системы были покрыты плесенью, оконные рамы протекали, конвекторы отопления искрили, половая плитка в подъезде трескалась, подвал был затоплен, по стенам текла вода. После этого дому прочили очередную межведомственную комиссию и прокурорскую проверку, но люди утверждают, что толку от этих визитов нет.

– Вот начинает течь, мы звоним в администрацию. А там: "Ууу, да у вас течет!" Через месяц снова та же комиссия: "Уууу, да у вас течет!" – иронизирует Евгения Андреева.

– Я залез на чердак и обнаружил, что у меня под крышей нет потолка. По факту, там натяжной потолок, а на него сверху уложена минвата. И все. В любой момент вы с чердака можете оказаться у меня в гостях. Я подал иск к администрации района. В процессе суда положили 25-ю доску в один слой, сверху вату. Вот такой потолок теперь. А суды я проиграл. Они ничего слушать не хотят, экспертизы делать не хотят. Они все за власть, – делится Журавков, который до сих пор не подписал договор о переселении с администрацией Печорского района. – Они утверждают, что я препятствую переселению, а я заявляю, что меня переселяют в жилье, которое будет и дальше угрожать моей жизни!

"Существует в режиме постоянных доделок"

Глава Печорского района Дмитрий Сопотов уверяет, что о многострадальном здании знает, с людьми и подрядчиком на прямой связи, последний, по его словам, уже сделал водоотвод. По его словам, дом сегодня существует "в режиме постоянных доделок" и происходит это в том числе потому, что "строили в короткий срок в дождливое лето".

– Мы как администрация устранять не обязаны, но до подрядчика доводим, ведется претензионная работа. Для меня новость какие-то вещи, связанные с плесенью и так далее. Я не готов комментировать, потому что подрядчик вроде как закрывал проблемные вопросы, в том числе с вентиляцией, с подвальными помещениями, – говорит Дмитрий Сопотов.

Информацию о текущей крыше он называет необоснованной, считает, что жители должны проветривать помещения и следить за ними. Отчасти сырость может быть связана и с тем, что люди экономят электричество – отключают конвекторы, когда уходят на работу, полагает он.

– Проблемы есть, но подрядчик мог поменять юридическое лицо (по данным базы Sbis.ru, ИП Хасуев Ахмед Мовладович было ликвидировано еще в декабре 2018 года. – СР) и исчезнуть. А он приезжает, с людьми общается и реагирует, – резюмирует Сопотов.

Вера Металлова о заявлениях в администрацию слышать больше не хочет и уже мечтает просто о землянке, как во время войны: там было тепло и сухо.

– Я Сопотову звоню, а он: "Ну, что вы хотите? К вам столько комиссий приходило!" А я ему: "И что изменилось от этого?" Мне хоть бы землянку! Во время войны мы жили в землянке, в лесу, потому что деревню сожгли немцы недалеко от лагеря партизанского. Жили в землянке – и ни сырости, ни плесени. Никто не болел! После войны переехали в деревню, также выкопали землянку. И тоже ни сырости, ни плесени. Что я хочу? Чтобы было сухо! Мне хоть землянку дайте, чтобы жить можно было! – просит пенсионерка.

Карелия: "Четыре года я это дерьмо убирала"

– Каждый день думаю: провалюсь или нет. Каждый день что-то осыпается. По ночам слышно, как стены трещат: то там щелкнет, то сям. Даже кошка вздрагивает! – рассказывает пенсионерка из карельской Кондопоги Наталья Федоровна.

Дом для переселенцев из аварийного фонда в Кондопоге ввели в эксплуатацию в конце 2013 года. Как вспоминают жители, все было нормально до тех пор, пока не пришла весна: с наступлением тепла уложенный в холода фундамент поплыл. Сегодня дом продолжает разваливаться. Наталья Федоровна показывает угол в кухне: пол ушел вниз и под стену теперь можно просунуть ладонь. Между стеной и потолком – сантиметровая щель по всему периметру.

Хоть и с риском для жизни, но в ее квартире можно хотя бы находиться. В соседних помещениях могут жить только мухи. Прежде чем войти в квартиру пенсионерки Нелли Акколайнен, все надевают медицинские маски. Активиста, который пытался зайти сюда накануне, попросту вырвало. Пол залит нечистотами из канализации, туалет заляпан вылившимися из унитаза фекалиями.

– 33 года я жила в деревяшке. И все время я ходила по судам, были решения в нашу пользу. Вот дождалась переселения. И только год я жила более-менее нормально. А потом начались проблемы с канализацией, и четыре года я это дерьмо убирала, – рассказывает Акколайнен. – 50 с лишним раз за год аварийную службу вызывала. Они приедут, пробьют, а выгребать-то мне! И четыре года без конца приезжали комиссии из Петрозаводска, и администрация приходила. И все ужасались. Но, пока до мэрии доедут, все уже у них в порядке! У власти совести нет нисколько. Власть только беспредельничает. Чуть что, они нас в суд отправляют. А откуда у меня деньги на тяжбы?

Здесь нет ни мебели, ни стен: по словам Нелли Акколайнен, их сломала администрация, когда она болела и находилась в пансионате. Это объяснили "подготовкой к реконструкции".

Сейчас пенсионерка живет на съемной квартире. Затраты компенсирует администрация – правда, с условием, что люди будут оплачивать коммунальные услуги в доме, в котором они не живут. В январе 2018 года их отсюда выселяли из-за того, что дом представлял угрозу для своих жителей. Некоторым, однако, пришлось вернуться.

– Нам администрация прислала уведомление – срочно съехать. Мы пошли на прием к мэру, нам говорят: срочно переезжайте, у вас же маленький ребенок, мы будем делать реконструкцию… Мы наспех уехали, сняли убитую квартиру, жили там семь месяцев. Платили и за ту квартиру, и за эту – в общей сложности 14 тысяч, – рассказывает Дмитрий Волков. Его семья решила вернуться, потому что платить за съемную квартиру стало сложно.

– Пусть я рухну, но буду дома жить, – добавляет его супруга Елена.

– Строители оснастили квартиры самыми дешевыми входными дверями – из ДСП, мы решили поставить металлическую, – вспоминает Дмитрий новоселье в новом доме. – Когда монтажники сняли старую дверь, оказалось, что новую просто не на что вешать: стена была из гипсокартона. Пришлось надстроить отдельную стену.

Жителю Кондопоги Сергею Королю квартира в доме для переселенцев досталась от матери. Он показывает на стену, покрытую трещинами: пеноблоки, из которых состоит стена, отходят друг от друга. Аварийное строение собираются реконструировать, правда, сроки не называют. Переселенцы же хотят заставить чиновников выкупить у них непригодные для жизни квартиры и выплатить им компенсации.

– По идее, дом надо сносить, а не реконструировать, – говорит Сергей.

Качество постройки этого дома стало предметом уголовного разбирательства. По факту хищения бюджетных средств возбуждено дело, бывшего руководителя строительной компании арестовали. Между тем на качество домов для переселенцев из аварийного фонда жаловались в разных районах Карелии. Для домов даже придумали полушуточный термин: "новые аварийные".

Ленинградская область: новые квартиры со старыми проблемами

На Вокзальной улице в городе Тихвин в 2011 году построили новый трехэтажный дом на 38 квартир. Красивое здание бежевого цвета с пластиковыми окнами было предназначено для бывших воспитанников детских домов и переселенцев, которые годами жили в аварийных квартирах. Почти сразу после заселения многоэтажка в прямом смысле стала трещать по швам.

Эдуард Воронов до новой двушки на Вокзальной улице жил с семьей в деревянном многоквартирном бараке. Он вспоминает, что проблемы в новом доме начались почти сразу: у кого-то из соседей не работала вентиляция, красивая облицовка дома, похожая на обычный гипсокартон, стала отваливаться кусками после дождей, на первых этажах появилась плесень.

– Там такая была сырость, что тряпки лежали на окнах, чтобы собирать воду. В квартирах было как в бане: стеклопакет запотевший, вода по окну стекает.

В квартире самого Эдуарда появились трещины. Первая в стене в туалете, а позже – в каждой комнате. Вскоре несущие стены "пошли волной".

– В трещину можно было линеечку просунуть из одного помещения в другое. Мне говорят: "Трещины – это усадка дома". Я говорю: "Сколько можно уже? Три года усадка идет", – со смехом рассказывает переселенец. – Потом я обнаружил в своей комнате, что несущая стена прогнулась внутрь. Обратил внимание, что у соседки снизу та же самая стена прогнулась наружу.

По словам Эдуарда, у другой соседки в квартире выпало окно, но чиновники, ссылаясь на некие экспертизы, заявили: в доме все в порядке, другое жилье не положено.

После жалоб в апреле 2017 года полиция возбудила уголовное дело. Но компания "Фасс", которая строила злополучный дом в Тихвине, к этому времени уже не существовала. Фирму, которая успела получить по госконтракту от администрации Тихвинского района Ленобласти 28 млн рублей, признали банкротом в 2012 году.

Судьба уголовного дела неизвестна: получить комментарий не удалось ни от регионального управления МВД, ни от администрации Тихвинского района Ленобласти.

Примерно в это же время два года назад в доме начали аварийно-восстановительный ремонт. Который, по словам жителей, заключался в том, что на каждый из трех подъездов "повесили по пять тонн металла", чтобы здание не упало. Строители хотели сделать "железный пояс" во всех квартирах, но жильцы их просто не пустили.

– Это металлический каркас, который находится внутри дома. Это балки. Ты идешь [по подъезду] – вокруг тебя эти балки, балки. Нам еще не очень нравились швы по сварке. Ты думаешь, как бы пройти, чтобы тебя не прибило, – говорит Воронов.

Его соседка Наталья Антонова вспоминает, что её семья стала жить как в болоте после прихода строителей с "аварийно-восстановительными работами". Антонова вместе с мужем за два года сделала евроремонт в новой квартире, которую они, как и Вороновы, получили по программе переселения: уложили ламинат и теплый пол в комнатах, в ванной поменяли всю сантехнику, "доставшуюся в подарок" от застройщика, а стены сделали толще, чтобы не слышать соседей. Двухлетние старания ушли в никуда после визита строителей. После "восстановительных работ" на стенах появились трещины, квартиру стало продувать.

В ноябре 2017 года в Минстрое заявили, что расчетная прочность дома на Вокзальной нарушена. Губернатор Ленобласти Александр Дрозденко признал, что здание построили и ввели в эксплуатацию без официальных разрешений.

Тогда власти закупили за счет бюджета квартиры и часть жильцов переехали из аварийного дома.

"Иногда вечером я вспоминаю свою квартиру: уютную, красивую, в ремонт которой мы вложили большие деньги, – рассказывает Наталья Антонова. – Из нашей ситуации мы поняли, что депутаты, чиновники и все, кто связан с нашим домом, не понесут наказания и будут жить счастливо".

Дом на Вокзальной в Тихвине не снесли и сносить не собираются. В комитете по строительству администрации Ленинградской области редакции Север.Реалии сообщили, что в здании до сих пор живет несколько человек, которых не успели расселить в новые квартиры. В пресс-службе пообещали, что последние контракты на расселение заключат до конца 2019 года, после чего здание начнут реконструировать.

В областной администрации признаются, что пока не знают, что будет дальше с этим домом дальше: не исключено, что в него въедут новые переселенцы.