Еженедельный квест "Запрети очередную хорошую вещь в России" продолжается. Теперь российский суд запретил два самых популярных ЛГБТ-паблика во "Вконтакте" – Российскую ЛГБТ-сеть и Российское ЛГБТ сообщество России. Объявив гей-сообщество нелигитимным через неконституционный закон о гей-пропаганде, власть потихоньку отжимает еще и право говорить о том, что геи и лесбиянки в стране вообще существуют. То есть, верхушка страны делает целый пласт общества России невидимым. Все идет по накатанной схеме:
1. Объявляешь кого-то вне закона, тем самым даешь зеленый свет гомофобам и хейтерам
2. Закрываешь все СМИ и паблики, пишущие, что геи и лесбиянки существуют и не совершают ничего противозаконного. Нет информации – нет геев и лесбиянок.
3. Рапортуешь о проделанной работе. С развратом в стране покончено. У нас этой гадости нет.
Но как бы власть ни рапортовала, а геи, лесбиянки, трансгендеры, небинарные личности существуют, квир-люди живут рядом. Квир люди – это мы. Я бы написала в одной из самых прекрасных словесных парадигм последнего времени: я/мы квир. А меня убеждают, что квир – это извращение. А я не верю. Потому что у меня нет телевизора. И я участвую в гей-парадах, запрещенных в нашей стране.
Уже третий год российские представители и представительницы ЛГБТ-сообщества из Архангельска, Мурманска, Петрозаводска, Петербурга, Москвы вышагивают мирным маршем по улицам норвежского Киркенеса. Пересекают границу, чтобы пройтись с единомышленниками и соседями по радуге в защиту своих прав, попранных на родине. Баренц Прайд организуют несколько НКО, дружественные Балтик Прайд и Осло Прайд, а с нашей стороны – это молодая организация "Equality. Dignity. Pride", что переводится как "Равенство. Достоинство. Гордость", и опытный мурманский "Максимум".
А теперь рубрика "Наивные вопросы". Зачем? Почему прайд? Чем тут гордиться? Зачем выстраиваться в шеренгу и вышагивать с плакатами? Зачем гетеросексуалу поддерживать ЛГБТ-сообщество? Нечего больше поддерживать?
Геи, лесбиянки, трансгендеры, небинарные люди – какие удобные враги: тонкие, ранимые, их можно высмеять, изобразить фриками – ведь они так не похожи на всех. И сдачи не дадут
Для себя этот клубок вопросов я начала распутывать давно, понимая, что яркая и пестрая борьба гей-сообщества – это не про сексуальную ориентацию, а про права человека. ЛГБТ-общество не требует особых привилегий, не требует введения особых поз и легализации смазок с клубничным и банановым вкусом и запахом. Оно требует восстановления нарушенных базовых прав на свободу: слова, ориентации, вероисповедания. И требования эти самые посконные, а не привилегированные. Привилегии – это зарплаты депутатов Госдумы, их служебные машины, квартиры и неприкосновенность. А права человека – это система координат, на которую должна быть изначально нанесена точка жизни любого человека в цивилизованном обществе. Но когда в стране столько проблем, что решить их уже не предоставляется возможным, легче делать клоунские прыжки в сторону, набрасываясь на врагов: внешних и внутренних. Геи, лесбиянки, трансгендеры, небинарные люди – какие удобные враги: тонкие, ранимые, их можно высмеять, изобразить фриками – ведь они так не похожи на всех. И сдачи не дадут.
Мое отношение к прайдам менялось с годами. Да, было время, когда я думала, что гей-парады – это много тела, это ягодицы, перья, блестки, drag queen и шум. До тех пор, пока я не приняла участие в прайде сама, я понятия не имела, что это вовсе не тело. Тело на параде нужно только для передвижения. Прайд – это праздник, блестки, красота, разноцветность, но изнутри прайд – это смыслы. Это свобода, ключевые слова, важные для людей, это солидарность.
Мой первый Прайд был в Стокгольме, где шествие поддерживает весь город, а в колонне идут бок о бок с квир-людьми гетеросексуалы – с детьми, животными, друзьями. По статистике в колонне стокгольмского прайда идут 40 % гетеросексуалов. И как выглядит Прайд изнутри: одна за одной шествуют грузовики с открытым кузовом, в котором люди выстраивают либо интересные инсталляции, либо просто стоят и машут горожанам, высыпавшим на улицы Стокгольма приветствовать яркое зрелище. В машинах едут представители власти, армии, полиции, церкви, общественных и спортивных организаций. Изучив список в колонне (его выкладывают на сайте Прайда), можно получить полное представление о социальном и общественном устройстве Швеции. Не могу утверждать в полной мере, но, по-моему, нет ни одной шведской организации, которая бы упустила возможность пройтись в параде, показав солидарность с ЛГБТиК-шведами.
И шествие – это театрализованная модель всего того, что есть в прогрессивной стране. Наряду с бородатыми медведями (такими красавцами мачо-геями), вместе с Красным крестом идут и скромные правозащитники из Human Rights Defenders – в их грузовике я ехала и бросала поцелуи в толпу и крича от счастья Happy Pride и получая то же самое обратно из толпы. Видимо, нужно накричаться несколько часов кряду этого хэппипрайда, чтобы понять, насколько Парад – это про любовь, солидарность и демонстрацию всех ценностей, которыми так гордится Европа. Свобода быть собой и быть любого цвета, формы и содержания. Непередаваемое счастье быть в гуще справедливости и нескрываемая зависть к шведам, имеющим эту возможность.
Мой второй Прайд был тихий норвежский. И это совсем другая атмосфера. Те же радужные флаги, тот же хэппипрайд отовсюду, та же теплая атмосфера, поддержка местных жителей, высыпавших на улицу семьями и приветствующих немногочисленную колонну из 350 человек добрыми улыбками. Но только лозунги на русском языке и улыбки горькие. Вынужденное ЛГБТ-десантирование на чужой земле, потому что на своей быть самим собой стыдно, противозаконно и а-та-та. Стоя плечом к плечу с российскими геями, лесбиянками и дорогим сердцу небинарным Джеем, испытала революционный дух, чувство желания борьбы и жажды победы.
"Россия будет свободной" – кричала королева Прайда Рената Блэк – и я ей верила. Иначе зачем второй год подряд выезжаю со своими радужными друзьями кричать о правах человека? Иначе зачем уже все это? Мои телевизороориентированные коллеги спрашивают: "Тебе-то зачем это?". А я знаю зачем. Если у меня на глазах нарушают базовые права человека, я буду сволочью трусливой, если промолчу. Я не молчу в России и не молчу в Норвегии. От перемещения по обе стороны границы мои убеждения не меняются. Право человека любить того, кого он хочет, должно быть неоспоримым. Если делегировать это право государству, оно очень скоро переедет ко мне в кровать и начнет рассортировывать моих любовников по партиям, достатку и цвету кожи. А я так не хочу. Не хочу, чтобы мне указывали, о чем писать как журналисту, это мое моральное и профессиональное право. И кого любить, я тоже сама решу. И надеюсь, что доживу до тех времен, когда кучка чиновников-извращенцев, в диком прошлом указывающая, с кем и как заниматься сексом, где-то за границей тайно марширует в Прайде "За права чиновников подглядывать за геями". И пусть их будет даже 350 человек. Да хоть 400. Но пусть они будут не в моей Свободной России.
И напоследок: при чем тут гордость и в чем предубеждение. И кто у нас главный извращенец. Когда тебе со всех утюгов страны транслируют, что ты извращенец, а ты не поддаешься, ты знаешь, кто ты, гордишься тем, кто ты и стараешься просвещать других и развенчивать предубеждения оболваненных телеутюгами, у меня зреет главный вопрос. Ребята, а кто у нас главный извращенец в стране? Тот, кто пытается отстоять свое право на существование и борется за базовые права, никого не обращая в геи и лесбиянки, не демонстрируя ни поз, ни сексуальных картинок и вообще ничего неприличного или тот, кто вмешивается в чужую интимную жизнь и старается решить чужой половой вопрос, подглядывая в чужую замочную скважину? Кому надо лечить свои нездоровые фантазии: тому, кто не пытается навязывать свое сексуальное воспитание гетеросексуальным парам, требуя всего лишь права быть собой или гетеросексуал, возбужденно исследующий гомосексуальную постель, смакуя подробности в таких деталях, какие не снились ни одному даже самому вольному гей-параду?
Наталья Севец-Ермолина – журналист
Высказанные в рубрике "Мнения" точки зрения могут не совпадать с позицией редакции
