Главе карельского "Мемориала", исследователю сталинских репрессий Юрию Дмитриеву 28 января исполняется 64 года. Свой день рождения он встречает в СИЗО-1 Петрозаводска. Все три года, что длится дело Дмитриева, обвиняемого в сексуальном преступлении, его поддерживают коллеги, друзья, писатели, актеры, режиссеры, ученые. Кто-то приезжает на судебные заседания в Петрозаводск, кто-то пишет письма Дмитриеву в СИЗО.
Осенью 2019 года журналистка из Москвы Наталия Демина попросила через социальные сети присылать ей письма Юрию Дмитриеву: каждое послание карельскому исследователю она распечатывает и отправляет в Петрозаводск с кем-то, кто едет на судебное заседание.
– Смотрю есть ли обратный адрес, уточняю его, подписываю конверты, покупаю марки. Ищу конверты порадостнее, готовлю все к отправке и передаем Кате Клодт (старшая дочь Юрия Дмитриева. – СР). Она отправляет. Задача – сделать так, чтобы Юрий Алексеевич не чувствовал изоляции, – говорит Демина.
По словам дочери Дмитриева Екатерины, отец отвечает на все письма и очень рад такому вниманию людей.
– Когда я последний раз была у него на свидании, у него было столько эмоций, как будто ребенку надарили все подарки, о которых он только мечтал. Он сказал, что ему пришло 15 писем и до этого еще пачка, и что он сидит отвечает. И это с такими дикими от восторга глазами говорилось! – рассказала Екатерина Клодт.
И Вы, и Россия обязательно будете свободными
Среди тех, кто пишет Юрию Дмитриеву – обычные неравнодушные граждане, кто следит за делом историка, а также известные общественные деятели России, и других стран.
"Терпения Вам в вашей борьбе. И Вы, и Россия обязательно будете свободными. Терпенья вам. Держитесь!", – написал буквально на салфетке послание Дмитриеву украинский режиссер Олег Сенцов осенью 2019 года.
Вместе с другими российскими СМИ, в День рождения карельского историка, Север.Реалии публикует отрывки из переписки Юрия Дмитриева с поддерживающими его людьми.
Письма в СИЗО
Наталия Солженицына (передано Юрию Дмитриеву на свидании 28.01.2020), общественный деятель, вдова писателя Александра Солженицына:
"Дорогой Юрий Алексеевич – С Днем рождения! Простите нас, что и в этот свой День Вы все еще встречаете под стражей. Спасибо за Ваш огромный и праведный труд. Вы не только мёртвым возвращаете имена, не только безымянные ямы превращаете в достойные могилы, но и живым дарите чувство сопричастности к судьбе народа, помогаете из "Иванов, родства непомнящих", стать гражданами, в которых так нуждается наша многострадальная и прекрасная отчизна. Будьте здоровы телом и крепки духом. Наталия Солженицына".
Лия Ахеджакова, народная артистка России:
"Сейчас, когда опять замаячил образ "отца народов", без фактов, имён, без документального восстановления трагедии ГУЛАГа, без цифр, без открытых архивов, без люстрации, мы получили шанс повторить пройденное, как говорят телепропагандисты: "можем повторить". <...> Это – система, против которой сражается талантливый мужественный человек. Подвиг Дмитриева заслуживает государственных наград и благодарности российского народа, потомков замученных, убитых, растерзанных жертв сталинского режима. Здоровья Вам, терпения выстоять в этом страшном поединке с Системой! Она не вечна. Дождёмся ли? н.а. России Ахеджакова Л.М."
Виктор Шендерович, публицист, журналист:
"Дорогой Юрий Алексеевич! Получил Ваше письмо, в котором не нашел ни слова о Вашей драматической ситуации, зато прочитал много хороших слов о себе. Спасибо, от Вас это особенно приятно. Увы, "русская рулетка", о которой вы пишете, сегодня может коснуться почти любого НОРМАЛЬНОГО гражданина России – чему печальной порукой и СИЗО-1 на улице Герцена, в котором Вы читаете мое письмо, и судьбы других наших замечательных товарищей, уже отбывающих сроки или находящихся под следствием по фальшивым обвинениям.
Герцен тут, конечно, очень кстати – правда, он отбывал свою ссылку чуть южнее, в Вятке, и в гораздо более человеческих условиях по сравнению с Вашими. Царский проклятый режим оказался детским садом по сравнению с тем, что предложил ХХ век, но кому я это рассказываю?
Дай Вам бог. И спасибо Вам от людей
Держитесь, дорогой Юрий Алексеевич! Не знаю, в чем еще Вы находите опору, кроме чувства собственной правоты, – но держитесь Вы потрясающе. Дай Вам бог, "зк Дмитриев". И спасибо Вам от людей. Пишите мне, когда будет такая возможность, – и напишите больше о себе, ладно? Детали нехитрого быта, наблюдения, рефлексии… Все, что дозволено цензурою, короче. Ваш Виктор Шендерович".
Владимир Мирзоев, режиссер:
"Дорогой Юрий Алексеевич! От всего сердца желаю Вам спокойной и плодотворной работы вне тюремной клетки. Восхищаюсь Вашим мужеством и несгибаемым характером. Ситуация, в которой Вы находитесь не первый год, абсурдна и ужасна, но я рад возможности перекинуться с Вами словечком – пусть и в эпистолярной форме. Лучше так, чем никак. Ведь на свете нет ничего ценнее человеческого общения.
Если бы люди, решившиеся на величайшую несправедливость по отношению к Вам, ценили обратную связь, умели слышать мысли своих сограждан, если бы они понимали, что разнообразие точек зрения на историю – это естественно, что именно в этом несовпадении позиций состоит богатство культуры, политики, вообще, цивилизации. Но нет – не понимают. Всё хотят унифицировать, выкрасить одним серым цветом без оттенков, чтобы было, как в казарме. Видимо, считают, что таким обществом проще управлять. Хотя про Норберта Винера они вряд ли слышали, интуитивно знают, что управляющая система не может быть примитивнее объекта управления.
Вы непременно должны бороться с Левиафаном и победить
Проблема в том, что скорость деградации институтов в РФ такая, что обществу за менеджментом точно не угнаться. Ваше бесконечно длящееся дело одно из вопиющих тому подтверждений. (...) Поэтому, Юрий Алексеевич, Вы непременно должны бороться с Левиафаном и победить, и все абсурдные обвинения должны быть с Вас сняты. Если этого не случится, приговорят не только Вас – приговорят нашу с Вами родину. И ваши мучители должны это понимать. Обнимаю. Ваш Владимир Мирзоев".
Алиса Ганиева, писатель:
"Дорогой Юрий Алексеевич, дорогой наш Хоттабыч,
В последнее время меня неотступно преследуют слова филолога Сергея Аверинцева: "В обществе нарастает нелюбовь к двум вещам: к логике и к ближнему своему". И это озверение наших людей против логики, против причинно-следственных связей, против собственного, в том числе обнаженного вами прошлого, а в конечном счете против себя самих, печалит невероятно.
В прошлом месяце во внеконкурсной программе фестиваля документального кино "Артдокфест" показывали фильм по сценарию моего собрата-писателя Бориса Минаева и его жены Аси Друяновой. Так вот, фильм посвящён художнику-одиночке из города Боровска по имени Георгий Овчинников. Он чем-то похож на вас – раскапывает дела репрессированных и убитых боровчан, занимается их реабилитацией, разрисовывает фасады домов их портретами и уже много лет пытается добиться открытия памятника жертвам политических репрессий со всеми именами и датами. Власти же, разумеется, всячески отбрехиваются и отдариваются подачками (поставили безымянный камень, и хватит вам, а имён, пожалуйста, вслух не читайте) – они там, конечно, мало отличаются от московских, карельских и любых других властей на многострадальном теле нашей Федерации. Смущают вовсе не чиновники. Смущают директора музеев, дело которых – беречь правду. Смущают простые горожане, потомки сгинувших и убитых. Все они не желают видеть глаз и лиц этих замученных людей. Им больно, тяжело, неприятно. "Пусть такие памятники стоят на кладбище, а не в центре города", – отмахиваются бедные люди. Но, как мы знаем, даже в глухом лесном урочище, в Сандармохе и Красном Бору, имена и лица жертв государства ("горькая детоубийца-Русь") мозолят глаза, раздражают, гневят, тревожат.
Именно из-за этого тотального массового, задавленного страха целой страны перед собственным отражением вы, Юрий Алексеевич, и тащите свой чёрный крест уже четвёртый год.
В вас верят и за вашу свободу и доброе имя борются десятки очень хороших людей из самых разных точек Земли
Бродский писал Фриде Вигдоровой в 1964-м году: "Вы пишете, что меня "должны освободить". Нет, Фрида Абрамовна, не должны. И не только – в силу политической ситуации, а потому, что у этой страны нет долга передо мной: я чувствую очень сильно, насколько эта земля не связана с человеком. Поэтому я все буду сам. Нужно ее пересилить, вспахать, что ли, перехитрить. Ладно". Однако же Бродского освободили. И не потому, что он кого-то перехитрил, а потому что ему верили и за него боролись.
Так знайте же, Юрий Алексеевич, что в вас верят и за вашу свободу и доброе имя борются десятки очень хороших людей из самых разных точек Земли. И все мы очень ждём вас на свободе. С днём рождения вас, милый Юрий Алексеевич! Здоровья, сил, воли и скорейшего возвращения к вашим трудам! Ваша Алиса Ганиева".
Из ответов Юрия Дмитриева на письма
Ответ Юрия Дмитриева поэту Татьяне Щербине:
"Уважаемая Татьяна! Позвольте и Вас поздравить с наступающим Новым 2020 годом. Пусть он принесет всем нам долгожданное Освобождение! Пусть космонавты водятся только в космосе (в тесной компании с астронавтами), а не гуляют по улицам наших городов и весей. Пусть выбор каждого будет чист и прозрачен как слезинка ребенка. А дети не плакали бы от разлуки с родителями".
Населением управлять просто – кнут и пряник, и оно послушно повернет туда, куда ему прикажут
"Я понимаю уникальность людей, эту планету населяющих. И тоже как могу и умею хочу сохранить в них разум и уберечь от всеобщей гибели. Вот поэтому люди должны оставаться людьми думающими, а не "аморфным" населением. Населением управлять просто – кнут и пряник, и оно послушно повернет туда, куда ему прикажут. А вот народом – управлять куда как сложнее. Мало знать его историю, культуру, традиции, обычаи, нравы и язык. Нужно еще убедить каждую семью, каждый род и их совокупность – народ в целесообразности предлагаемых действий и заручиться их согласием на предстоящие изменения".
Ответ Татьяне Кокконен-Ройвас, в Финляндию:
"Я знаю многое, но благодарен за эти знания не советским учебникам истории, а живым ее носителям: людям, которые все это вынесли <…> и не забыли! Именно память делает человека человеком, а не частью населения. Каждый человек – личность, но не каждое население – народ. Я знаю кого и когда убивали в Сандармохе. Знаю фамилии тех, кто убивал. И пока я буду жив – не позволю переписать нашу общую историю. <…> Попытка переписать историю Сандармоха – это часть стратегии нынешней власти, попытка вновь вернуть нашу страну в стан "окруженных врагами". Цель – сохранение своей власти. Напуганное население всегда ищет защиты у сильного вождя. А вот народ – выбирает из своей среды умного руководителя. В этом и разница между населением и народом. Будем надеяться, что дальше запугивания соседей дело не дойдет. Но понервничать, по крайней мере мне, придется. … Но Дмитриев моя фамилия – прорвемся! Думаю, что и мой нынешний опыт пригодится для новой книги. Но одно дело описывать чужие переживание, другое – свои собственные".
Ответ Юрия Дмитриева правозащитнице Международного Мемориала Ольге Вербовой:
"К сожалению или к счастью, мир устроен так, что всё добывается трудом: и физическим, и моральным, и нравственным. Счастье это как гриб волшебный – пока его в лесу найдёшь – ноги истопчешь до самой …, под десятки кустов заглянешь, сотни веток раздвинешь, к целой куче мухоморов и поганок подбежишь… А уж сколько кровушки за это время из тебя комары выпьют! У-уу!!! А ещё страшно в лесу бывает. То волк или медведь почудится, то дождь пойдёт, то гром и молния…
Не журись! Всё будет хорошо. С з/к приветом. Хоттабыч
Страшно – но гриб волшебный счастливый найти хочется. Вот и прёшь по этому самому лесу, кустам и кочкам кланяешься, траву густую раздвигаешь. На комаров, волков и медведей ругаешься. Поганки и мухоморы ногами пинаешь. Но, в конце концов, находишь свой волшебный гриб. Это я тебе к тому говорю, что гриб волшебный надо искать целенаправленно. Они и на показах кинофильмов, и на выставках и в художественных салонах… иногда встречаются. Не журись! Всё будет хорошо. С з/к приветом. Хоттабыч".
Уголовное преследование историка длится больше трех лет: в декабре 2016 года Юрия Дмитриева обвинили в изготовлении детской порнографии, в апреле 2018 года суд признал его невиновным, а летом того же года его задержали по обвинению в насильственных действиях сексуального характера в отношении приемной дочери. Судебный процесс, который все это время проходил в закрытом режиме, должен завершиться в ближайшее время: 10 февраля состоятся прения сторон, потом Дмитриев выступит перед судом с последним словом, после чего суд огласит приговор.
