"Я неисправимый". Псковского иеговиста выпустили из тюрьмы

61-летний пенсионер Геннадий Шпаковский по приговору суда почти два с половиной месяца провел в тюрьме. Его признали виновным в организации деятельности псковской ячейки запрещенных в России Свидетелей Иеговы (ч. 1 ст. 282.2 УК РФ) и финансировании экстремистской организации (ч. 1 ст. 282.3 УК РФ) и приговорили к 6,5 годам лишения свободы. Шпаковский уже готовился к этапированию в колонию, когда апелляция вдруг заменила ему реальный срок на условный. Это беспрецедентно мягкое решение в отношении представителя этой религии. Корреспондент сайта Север.Реалии разбирался, поможет ли это решение другим преследуемым за веру.

Геннадия Шпаковского начали судить в ноябре 2019 года после 15 месяцев следствия. На протяжении всего процесса Шпаковский был под подпиской о невыезде, особо не переживал, рассчитывая на штраф. "Меня преследуют за веру. Я не совершал никакого преступления ни против людей, ни против правительства, ни против государства и существующего строя. В обвинительном заключении нет ни ущерба, ни пострадавшего", – объяснял пенсионер.

За неделю между прениями, когда прокуратура запросила для него 7,5 лет колонии, и оглашением приговора верующий не попытался сбежать. 9 июня он пришел на приговор с большой дорожной сумкой. Она пригодилась: под камеру снимавшего процесс сотрудника ФСБ Ивана Калыты Шпаковский протянул руки для наручников. Из суда его выводили с заднего двора: ни супруга, ни единомышленники, ждавшие у входа в суд, попрощаться с ним не смогли.

Возвращение Шпаковского оказалось таким же неожиданным.

"Называли меня "дедушка"

– Я даже не понял сначала, что за "условно". Я ждал, что апелляционная инстанция утвердит тот приговор, оставит его без изменений. Я был настроен ехать в колонию, готовился к этапированию, – признается Геннадий Шпаковский.

– Каково в 61 год впервые оказаться в тюрьме?

– На первой встрече с администрацией СИЗО мне было ясно сказано, что, поскольку я человек опасный, в отношении меня будет организован особый оперативный контроль. Я пытался узнать, что это значит, но мне никто не объяснил, сказали, что будут наблюдать более жестко, чем за остальными. Но ведь и судья в приговоре подчеркнула, что я неисправимый и только заключение может мне помочь.

– С кем вы сидели?

– Я сменил четыре камеры, в каждой был дней по десять. Иногда перемещения были связаны с карантином по коронавирусу. Когда заходил в камеру, сразу говорил: "Я человек верующий, я свидетель Иеговы. Попал за веру, нахожусь здесь по причине того, что верю не так, как кому-то хочется". Обязательно желал всем, кто живет в этом доме так называемом, мира. Со мной находились в основном молодые ребята от 19 лет, самому старшему был 31 год. Основные их преступления – это распространение наркотиков и воровство. У нас сложились хорошие дружеские отношения. Они ко мне относились с уважением. Те, кто постарше, относились как к отцу, те, кто моложе, – как к дедушке. Они меня так и называли "дедушка". Не было ни одного дня, когда бы мы с сокамерниками не затрагивали тему Библии, веры в Бога. Они сами поднимали этот вопрос и подчеркивали, что тот, кто попадает в тюрьму, в той или иной степени становится верующим. Я изучил эту тему в Библии и понял, что в период экстремальных обстоятельств, в которые попадает человек, человеческое сознание, куда Бог вложил веру, начинает просыпаться.

– У вас еще и Библия с собой была –​ как это пропустили?

– У меня был Синодальный перевод. Книгу, правда, взяли на некоторое время цензоры, проверили ее, поставили свои отметки и вернули. Я читал Библию каждый день, специально вставал в 5 утра, чтобы иметь возможность в тишине помолиться.

– Конфликтов не было?

– Я плодотворно говорил о вере и убеждениях даже с капитаном внутренней службы. Он задавал мне вопросы, иногда замечал: "По всей вероятности, вы, скорее всего, секта". Конфликтов ни с кем не было, были беседы о том, почему человек совершает преступление, что Библия показывает, с чем это связано. Хорошие были разговоры. Буквально с третьего дня моего нахождения в общей камере с молодыми людьми мы уже молились вместе перед завтраком, обедом, ужином – это обязательно. Иногда они просили помолиться за их родственников или по какому-то конкретному случаю. Я помогал им по возможности, потому что у кого-то не было денег на продукты. А вот на сигареты категорически отказывал, потому что это моя позиция, убежденность в том, что я просто-напросто убивал бы их этим.

– На сайте вашей организации есть информация о пытках верующих в СИЗО. Вы с насилием там не сталкивались?

– На меня никто не кричал, грубого обращения тоже не было. Я старался своим поведением показывать, что я не намерен нарушать правила СИЗО, с уважением относился к администрации, выполнял их требования, обращался, если мне что-то нужно было спросить, только на "вы", даже если сотрудник был гораздо моложе меня. Сотрудники ФСИН выполняли свою работу. Может, кому-то не нравится, как ее выполняют, но, тем не менее, это так. Хорошо ли, плохо ли, нам нужно с уважением относиться. Хотя, конечно, у сокамерников было другое мнение, – говорит Шпаковский.

"Суд приписал мотив, которого нет в обвинении"

Апелляционное заседание по делу Шпаковского состоялось 30 июля. Трое судей рассматривали не только жалобу его адвоката, но и возражения самого верующего. Он пояснил редакции Север.Реалии, что решил выразить именно свою позицию, в том числе и потому, что на некоторые ситуации "смотрел с адвокатом по-разному".

– В результате судебной ошибки я осужден лишь за то, что исповедовал убеждения, основанные на Библии, и мирно практиковал свою христианскую веру. Я был христианином, исповедующим учение Свидетелей Иеговы, задолго до решения Верховного суда о ликвидации юридических лиц. При этом закон не содержит четких критериев, по которым можно ясно увидеть, какие конкретно действия будут однозначно являться продолжением деятельности запрещенного юрлица. В силу этого для верующего человека становится невозможным увидеть грань между его правом на свободу вероисповедания и продолжением деятельности ликвидированной организации, – по видеосвязи выступал перед коллегией судей Шпаковский.

Он говорил, что право быть верующим не зависит от существования юридического лица или его запрета, что суд признал его экстремистом, не указав на конкретные экстремистские действия, не приведя доказательств умысла, и тем самым нарушил нормы международного права.

Шпаковского обвиняли в том, что он участвовал в деятельности запрещенной, признанной Верховным судом экстремистской религиозной организации – местной ячейки Свидетелей Иеговы. Деятельность организации, по мнению ФСБ и суда, заключалась в том, что Шпаковский встречался с единоверцами, молился, читал и обсуждал с ними Библию. Шпаковский же призывал суд разграничить деятельность местной организации и религиозной группы, которая появилась задолго до впоследствии запрещенного юрлица. Именно группа, как говорил верующий, встречалась для разговоров и молитвы, а у организации, которая действовала до запрета, были совсем другие задачи – аренда помещений, финансовая отчётность и прочее.

– Я как гражданин Российской Федерации имею право пользоваться 28-й статьей Конституции РФ, которая дает мне право исповедовать мою веру. Но вопрос заключается в том как. Меня пытаются заставить делать это индивидуально. Но я не могу исповедовать свою веру индивидуально, это противоречит ее сути. Закон о религиозных объединениях и Конституция ясно даёт понять, что я могу исповедовать и совместно с другими. Почему же меня лишают этого права?! Моя вера, суть моих убеждений и способы их выражения складывались годами. И я по-другому не могу исповедовать свою веру. Мне необходимо встречаться с соверующими, мне необходимо читать Библию и обсуждать главные мысли, – убеждал судей Шпаковский. – После решения Верховного суда о ликвидации Свидетелей Иеговы в России я прекратил деятельность местной религиозной организации и не пытался ее каким-то образом возобновить или продолжить.

– В суде первой инстанции не был рассмотрен основной довод защиты о том, что вмешательство государства не должно касаться самого существа религии, – говорит адвокат Шпаковского Арли Чимиров. – Суд подменил субъективную сторону, приписал Шпаковскому мотив, которого нет ни в обвинении, ни в обвинительном заключении. Они посчитали в приговоре, что Шпаковский желал продолжения деятельности уже запрещенной организации. То есть действие ради действия. Как это может быть мотивом?

"На основании части 3 статьи 73 УК РФ наказание в виде 6,5 лет лишения свободы считать условным с испытательным сроком в 2 года", – гласит новый приговор. Уже вечером семья встречала Шпаковского у ворот СИЗО.

"Иисус Христос дал задание"

– В случае с тяжкими (как у нас) и особо тяжкими преступлениями условный срок дается только при наличии исключительных обстоятельств. Должно быть что-то из ряда вон выходящее, – говорит адвокат Чимиров. – Для меня это неожиданность и чудо. Я никак не ожидал, что такой результат может быть. По практике дел о Свидетелях Иеговы я знаю, что, наоборот, в апелляционной инстанции иногда ужесточают приговоры. Думаю, свою роль могло сыграть поведение и отношение Шпаковского. Одно дело – злостный преступник, другое – 25 лет до этого мирно исповедовал, никакой опасности не предоставлял, а здесь: раз – и на шесть с половиной лет за ненасильственное преступление. Даже в советское время таких приговоров не было. Тогда если их ловили на совместной встрече, то давали либо предупреждение, либо 50 рублей штрафа, а здесь – совместные встречи – и 6,5 лет.

На областной суд могло повлиять мнение рабочей группы при ООН, которая не раз требовали освободить преследуемых Свидетелей Иеговы, полагает адвокат. Но условный срок может снова обернуться реальным – если за время наказания иеговист совершит преступление такой же направленности.

– Библия побуждает меня, Иисус Христос дал задание – идите и подготавливайте учеников. Это невозможно делать без разговоров с людьми о своей вере. Я не знаю, как будут действовать дальше правоохранительные органы, в чем они будут искать суть моих преступных деяний. Но я хочу вас заверить, что, в принципе, я готов вернуться в места лишения свободы, я не собираюсь отказываться от своей веры, – говорит Шпаковский.

"Свидетели в безнадежном положении"

Александр Верховский, директор информационно-аналитического центра "Сова", который мониторит взаимоотношения религии и общества, считает условный срок уязвимым положением для обвиняемого: тот и уехать не может, и сесть снова рискует даже в случае административного правонарушения.

– Свидетели Иеговы в каком-то смысле в безнадежном положении, потому что у них довольно жестко регламентирована религиозная жизнь, собрания в ней обязательны. И когда они происходят, правоохранители всегда могут это квалифицировать как собрание запрещенной организации. Я много раз слышал от Свидетелей Иеговы, что Господь их испытывает и они готовы пострадать, как деды при Сталине. У многих из нынешних старейшин родители сидели, и сами они в ссылке родились. Это довольно живая преемственность. Но тот факт, что они готовы сесть в тюрьму, вряд ли может утешать, – рассуждает Верховский.

Приговоры и решения по Свидетелям Иеговы в России часто пересматриваются (иногда в сторону ужесточения), и сложно понять, чем руководствуются принимающие их должностные лица.

Замена реальных 6,5 лет Шпаковскому на условный срок – точно не повод говорить о какой-то оттепели в отношении иеговистов, считает эксперт.

– В июле было рекордное количество обысков у верующих в Воронежской области – больше 100 в один день. К некоторым верующим применялась сила. Недавно известный осужденный Свидетель датчанин Кристенсен получил УДО и должен был выйти, но вместо этого ему приписали нарушения, он попал в ШИЗО, остался на зоне, прокурор то решение обжаловал и никуда верующий не вышел. Что происходит? Почему такие разные решения принимают чиновники даже в рамках одного региона? Мне кажется, что кампания против Свидетелей ведется без ясных плана и цели, но с беспрецедентным размахом для постсоветской России. Именно поэтому чиновники, которым получено план воплощать, теряются, – предполагает Верховский. – Решение об остановке преследования иеговистов может принять президент. Хотя на судьбу тех, кто уже отбывает наказание, это никак не повлияет, зато список осужденных верующих не пополнится новыми лицами. Другой позитивный вариант – решение ЕСПЧ по жалобе на закрытие местных религиозных организаций Свидетелей в 2017 году. Если Европейский суд установит, что решение Верховного суда России противоречит Международной конвенции "О защите прав человека и основных свобод", это будет основанием для его пересмотра. Конечно, совсем отменить то решение государству уже трудно: они конфисковали собственность на какие-то сумасшедшие деньги и уже продали ее. Если все отменить, надо все вернуть, а денег-то много. Но полагаю, наш суд может придумать что-то хитроумное и заморозить ситуацию.

Российских Свидетелей Иеговы тем временем продолжают преследовать за веру. Только за последний месяц задержаны более 25 верующих, обыски прошли по 115 адресам, сообщает сайт запрещенной в России религиозной организации. К воронежским иеговистам Юрию Галке и Анатолию Ягупову, по информации официального сайта, адвокаты смогли попасть только через две недели после того, как тех посадили в СИЗО. Оба верующих сообщили о пытках, которые начались во время обыска и продолжились на допросе. Галка рассказал, что сотрудники ФСБ заломили ему руки за спину и надели пакет на голову, затягивая, пока он не начинал задыхаться. Ягупова пытали похожим способом.

Последние судебные решения по делу иеговистов тоже нельзя назвать обнадеживающими: так, 6 августа 2020 года Свердловский облсуд отменил приговор Александру Пряникову, Венере и Дарье Дуловым. Полгода назад им дали условные сроки от 1 до 2,5 года. Сейчас дело возвращается в Карпинский горсуд для рассмотрения другим судьей. 4 июня крымчанину Артему Герасимову изменили наказание со штрафа 400 тысяч рублей на 6 лет колонии. При этом 28 июля Евгений Спирин из Фурманова получил штраф в 700 тысяч рублей, хотя прокурор просил 7 лет колонии.