84-летняя Таисия Швецова всю жизнь проработала учителем, потом была дворником, но однажды вдруг взяла в руки кисти и краски. С тех пор у нее состоялось полтора десятка персональных выставок.
Художественный альбом-справочник "Художники, наивно увидевшие мир" издал коломенский музей Органической культуры. Это трёхтомник. И в нем много страниц посвящено псковской художнице Таисии Швецовой.
Четверть века назад ни о какой живописи она и не думала. Вышла на пенсию, подрабатывала дворником. Но тут случилось несчастье – внезапно умер муж. Это было потрясение. И в 59 лет она начала рисовать.
– Первая картина – портрет мужа, – вспоминает она. – Просто на листе бумаги. Портрет был сначала страшный, а потом всё светлее, светлее… Тёмное уходило. Анатолий Васильевич был честный семейный человек, работящий… Построил самостоятельно дачу. Двадцать пять лет отработал на машиностроительном заводе. Ходил в начальниках. Но завод ликвидировали. Он перешёл на другой, а там цех ликвидировали, в котором он работал. И он оказался без работы. 58 лет, седой безработный дед, никуда не берут. Он привык быть всё время в деле, но остался не у дел…
Я вначале, когда начинала рисовать, стеснялась даже своих детей
– Но эта первая картина тогда не воспринималось вами как живопись? Вы не чувствовали себя еще художником?
– Выплеск чувств это просто был. Откуда-то появились чешские краски – акриловые, но очень ядовитого цвета. Я в начале, когда начинала рисовать, стеснялась даже своих детей. По ночам уходила в кухню и рисовала. Но потом стал поддерживать псковский музей. Помогла Римма Никандровна Антипова – моя подруга, с которой мы дружили 61 год. С ней работала Наталья Салтан, которая занималась наивным искусством.
Через несколько лет о творчестве Таисии Швецовой стали писать местные искусствоведы. Юлий Селиверстов в газете "Псковская губерния" высказался так: "С точки зрения владения традиционным рисунком и основами живописи творчество Т. Швецовой, её внутренний мир являются наиболее "чистым листом"... Но именно абсолютное, казалось бы, неумение и позволяет Т. Швецовой выразить сокровенный, подспудный мир своей и общечеловеческой души с неподражаемой непосредственностью, стихийной силой и полнотой". С тем, что она – неумелая, Таисия Швецова и не спорит.
– А вы когда-нибудь раньше слышали, что существует целое направление – "наивная живопись"?
– Нет, но потом познакомилась с этими мастерами и восхищалась ими, – отвечает Таисия Александровна. – Но они – умелые. Я – неумелая.
Это счастье, что я стала рисовать. Это вторая жизнь
– Вы можете себе представить, что не стали бы рисовать?
– Совсем другая бы, наверное, была жизнь. Не полностью осуществилась бы. Это счастье, что я стала рисовать. Это вторая жизнь. У меня было 16 персональных выставок. В Царском Селе, в Петербурге, в Москве… Разве я думала?
Но и сегодня, показывая свои картины Таисия Александровна постоянно себя критикует: "здесь наляпано много лишнего", "это ещё ничего, а вот эта – сразу вам скажу – неудачная", "это просто ерунда", "страшненькая немножко картина". "Это памятник мне при жизни поставлен – незаслуженно", – говорит Таисия Швецова, перелистывая каталог со своими рисунками.
А перед тем, как угостить своими пирогами, Швецова почти беззаботно произносит: "Мне 84 года исполнилось – не сегодня-завтра жди конца".
Но при этом на новую выставку, которая откроется летом в Пскове, приглашает и наизусть цитирует Зинаиду Гиппиус:
Не ведаю, восстать иль покориться,
Нет смелости ни умереть, ни жить...
Мне близок Бог – но не могу молиться,
Хочу любви – и не могу любить…
В руках Таисии Швецовой возникает портрет Гиппиус.
– Вы её приукрасили!
– Нет, в молодости она была очень красивая, – возражает Швецова.
До пенсии Таисия была учителем русского языка и литературы. Так что на её наивную живопись накладывается на высшее филологическое образование.
– Один коллекционер в Москве собирал картины разных наивных художников. У него тысячи картин были до меня. Я была в самом хвосте. Но мои картины нравились его детям. Он приценился и много у меня картин купил, и подарил мне иллюстрированную книгу "Божественная комедия". У меня сразу возникла идея: я перечитаю её несколько раз и буду рисовать. В течение трёх лет в общей сложности нарисовала 46 картин. А ещё и "Одиссею" включила, и "Илиаду", и Вергилия – то есть то, что Данте тоже упоминает.
Многие картины Таисии Швецовой – это иллюстрации к прочитанному.
– А это "Ольга", "Николай Угодник", это Катерина Островского, когда она в воду прыгнула… Это Флоренция, а это – Париж. Я там была неделю с дочкой. Это "Шильонский узник" Байрона… Я же учитель русского языка, литературы и истории… Это – Ахматова у пруда. – Конечно. У меня было несколько этапов. Пятьдесят картин на тему Пушкина. Не только портреты, а почти по всем произведениям. Но пушкинская линия прошла. Потом была "божественная". Иоанн, Мария, Дионисий на фоне Ферапонтова монастыря, Пророк, Пасха, ангел над морем… Иуду много раз рисовала, но не очень удачно. По описанию в книгах он был очень красив, а у меня – нет. Мирожский монастырь много раз рисовала. Андрей Филиппов из Питера всё хотел, чтобы я рисовала для детей – сказки. Но у меня не получалось.
– А кто-нибудь когда-нибудь говорил вам что-нибудь обидное, что это вообще не искусство? Что это детский лепет или ещё что-то в этом роде?
– Как ни странно – нет. Почти нет. Конечно, за спиной, наверно, говорили. Но лично – никогда. Все восхищались. Была первая выставка в музее "Самодеятельные художники Псковской области". Мне была выделена целая стена. Она была яркая и привлекала внимание. Это меня так удивило. С какой стати?
Таисия Швецова скрывается за огромной доской (большинство её работ сделаны на фанере).
– Это родословное древо, – объясняет она – Это деревня, где я родилась. Стадо коров утром гонят, здесь ручеёк – с дубами, которые спилили в войну. Деревни больше нет. Там и было-то всего семь домов. Когда война началась – многие из Стешково переехали в Вытегру – она в тридцати километрах. Мать в 1943 году умерла. Бабушка в 1942, папа в 1945-ом. А я в детдоме со средней сестрой оказалась. А старшая там так и жила. Это Ленинградская область была до войны, а потом стала Вологодской. Немцы туда не дошли. Но стрекотали – было слышно. Близко к Онежскому озеру наши деревни были.
– Таисия Александровна, неужели в детстве вы, вообще, не рисовали?
– Даже в руках карандаша не держала. Но художникам завидовала всю жизнь. В школе меня выдвигали, прямо выталкивали на общественную работу. Я немножко сочиняла стихи. Была редактором школьной газеты. Сочинить-то я могла, но рисовать – нет, кланялась художникам. А теперь вот рисую...
"Я позволю себе назвать наивное творчество Т. Швецовой и некоторых иных близких ей, в чём-то подобных авторов (бесконечно интересное, актуальное) "современным первобытным искусством". И важно понять, что в определении этом нет ни грана уничижения. В нём только восторг перед непостижимой загадкой – пред внезапным свободным прорывом", – писал о Таисии Швецовой псковский искусствовед Юлий Селиверстов.
