Ссылки для упрощенного доступа

"Полторы комнаты, как у Бродского". Музея Сергея Довлатова не будет


Памятник Сергею Довлатову в Петербурге
Памятник Сергею Довлатову в Петербурге

Коммунальная квартира в Петербурге, где жил знаменитый писатель Сергей Довлатов, выставлена на продажу за 200 миллионов рублей. Корреспондент Север.Реалии выяснила, почему, если ее продадут, с идеей музея-квартиры писателя придется распрощаться.

Сергей Довлатов
Сергей Довлатов

200 миллионов рублей запросили за семикомнатную коммунальную квартиру на улице Рубинштейна, 23, в Петербурге. В декабре за нее хотели 40 миллионов, потом это объявление исчезло и появилось другое, где цена взлетела в пять раз. В этой квартире больше 30 лет, с 1944 по 1975 год, жил писатель Сергей Довлатов, о чем свидетельствует мемориальная доска на стене дома.

– О продаже квартиры мне рассказала риелтор, наш друг и поклонница Довлатова, которая помогала нам, узнавала насчет возможности выкупа этой квартиры, собирала документы, – говорит одна из организаторов довлатовского фестиваля "День Д" Анастасия Принцева. – Мы потом позвонили по телефону, указанному в объявлении, и его тут же сняли, хотя собственники говорят, что они по-прежнему квартиру продают.

Скриншот объявления о продаже квартиры, где жил Довлатов. Предоставлено Анастасией Принцевой
Скриншот объявления о продаже квартиры, где жил Довлатов. Предоставлено Анастасией Принцевой

Фестиваль "День Д" существует пять лет, и все эти годы его организаторы искали спонсора, чтобы выкупить довлатовскую квартиру.

– Мы трижды просили у города субсидии на фестиваль, но городской Комитет по культуре всего один раз дал нам 1,5 миллиона рублей, в остальных случаях отказал – о какой помощи в выкупе квартиры может идти речь? Видимо, город в этом не заинтересован, – считает Принцева. –Хотя недавно выяснилось, что, когда открывали мемориальную доску, Валентина Матвиенко предлагала дочери Довлатова Кате выкупить квартиру для создания музея. Но та отказалась: вспомнила, что Довлатов отрицательно относился к литературным музеям как к скопищу ненужного хлама. Мы потом уже поговорили и с Катей, и с Леной (вдова писателя. – СР) про музей, и они не возражали – только чтобы там не было алкоголя.

Такие же квартиры в этом доме продаются за 20–30 млн рублей. Ценник на довлатовскую квартиру взлетел в десять раз после того, как питерский девелопер Максим Левченко выкупил соседнюю с коммуналкой Бродского квартиру за 36 млн рублей под частный музей. Она вплотную примыкает к той коммунальной квартире, где в середине прошлого века "полторы комнаты" (так называл эти "хоромы" сам Бродский) занимала семья нобелевского лауреата по литературе.

Скриншот объявления о продаже квартиры, где жил Довлатов. Предоставлено Анастасией Принцевой
Скриншот объявления о продаже квартиры, где жил Довлатов. Предоставлено Анастасией Принцевой

Автор идеи довлатовского фестиваля и его создатель, известный петербургский историк Лев Лурье, считает, что сделать музей в бывшей довлатовской квартире будет непросто.

Лев Лурье
Лев Лурье

– Дом этот тяжелый. Здесь была история с табличками "Последнего адреса", это память о репрессированных людях, живших в этом доме. Их здесь оказалось довольно много. А так жильцы добились того, чтобы все эти таблички были сняты. Эта инициативная группа закалилась в боях с ресторанами улицы Рубинштейна, они успешно боролись и с нашим фестивалем, так что мы отказались от мысли проводить его в этом дворе.

А сама эта коммуналка – вполне интернациональное место: там три съемщика, двое из них – это представители одного закавказского народа, армяне, они выкупили свои четыре комнаты и сдавали их узбекским рабочим. Еще одна комната принадлежит русским алкоголикам, они за небольшое количество спиртного пускали в квартиру желающих прикоснуться к творчеству Довлатова, поэтому довольно много народа туда ходило, хотя от Довлатова там ничего не осталось. Когда-то я снимал фильм про Довлатова, и у нас были съемки в этой квартире – одна из двух его комнат оказалась заброшенной, заваленной барахлом, как кладовка. А потом мы начали отмечать "День Д", возле дома появился памятник Довлатову, появился интерес к этой квартире, кто-то начал туда водить людей.

...Два молодых актера Донат Мечик (отец Довлатова) и Нора Довлатова (мать Довлатова) окончили театральный техникум (ТСИ, сейчас это Театральная академия на Моховой). Донат был любимцем театрального режиссера и руководителя курса в ТСИ Леонида Вивьена, а Нора – ближайшей подругой жены Вивьена.

Двое крайне неприятных мне бизнесменов сказали мне: "Если вы хотите, организуем"

– По-видимому, Вивьен перед войной сделал им такой царский подарок – они получили две комнаты на двоих, Сергей родился уже позже. После войны там жила масса народу, всякие тетки, приезжавшие из Тбилиси с желанием выйти замуж, а потом Донат и Нора развелись, Донат переехал на улицу Восстания, но хорошие отношения у них сохранились. А потом Сергей вернулся из армии и вскоре привел в эту квартиру Лену. Там родилась Катя, – рассказывает Лурье. – Во время подготовки одного из "Дней Д" нам пришла в голову идея – а не найдется ли человек, который выкупит эту квартиру? И двое крайне неприятных мне бизнесменов сказали мне: "Если вы хотите, организуем. Русской семье купим квартиру в Мурино, на ее место поселим чеченца, а чеченец уже поговорит с армянами – он будет категорически против узбеков, и армяне все продадут". Эта комбинация показалась мне неэтичной. Я решил, что я в это не вписываюсь, потому что это может нарушить дружбу народов. И больше я этим не занимался.

По словам Лурье, три года назад, когда организаторы довлатовского фестиваля стали думать о создании музея, приглашенная ими риелтор оценила квартиру в 11 миллионов рублей. Но после сделки по квартире Бродского, похоже, стали цениться не просто квадратные метры, а квадратные метры, обладающие уникальными качествами.

Довлатов перед отъездом свои вещи раздавал, он уехал с бутылкой водки и собакой

– Если кто-то выкупил несколько комнат в квартире Довлатова, думаю, он рассчитывает продать их частному лицу или государству – кому-то, заинтересованному в слове "Довлатов", – рассуждает Лурье. – И думаю, что это не напрасная идея, но она для долгой инвестиции: государство к Довлатову пока что равнодушно, а вещей от него осталось с гулькин нос, в отличие от Бродского. Довлатов перед отъездом свои вещи раздавал, он уехал с бутылкой водки и собакой. Наверное, были какие-то заветные вещи, принадлежавшие его чудесной маме Норе Сергеевне – и дорогие только ей. Я снимал дома у Довлатова в Квинсе – у него был там крошечный уголок в общей комнате: маленький столик с пишущей машинкой, а над столиком висели картинки, фотографии и завещание. Сейчас та улица в честь него названа. Содержался его уголок в образцовом порядке, но на музейную экспозицию этого совершенно не хватает. Так что его музей-квартира должна быть неким произведением музейной сценографии – даже не столько про Довлатова, сколько про время, там можно создать некое творческое пространство. В полутора комнатах у Бродского это удалось. В Пушкинских горах появился довлатовский музей – хатка, в которой он жил. Там ничего подлинного нет, это чистый театр, но нетрудно понять, как выглядело место, где пьяница сдавал пьянице комнату.

Скриншот объявления о продаже квартиры, где жил Довлатов. Предоставлено Анастасией Принцевой
Скриншот объявления о продаже квартиры, где жил Довлатов. Предоставлено Анастасией Принцевой

В те годы, когда там жил Сергей Довлатов, у него дома часто бывал его друг Андрей Арьев, учившийся вместе с ним в университете. Сегодня он филолог, критик, литературовед, соредактор журнала "Звезда", а тогда – студент, однокашник будущего знаменитого писателя.

Андрей Арьев и Сергей Довлатов
Андрей Арьев и Сергей Довлатов

– Мы с Сережей сблизились после нашей студенческой поездки в колхоз, откуда мы вдвоем сбежали. То есть примерно с осени 1959 года я стал бывать в этой квартире. А с 1960 года там уже бывали самые разные люди, и я помню, что именно там прошло знаменитое чтение Бродским его поэмы-мистерии "Шествие", которое закончилось громогласно и печально: Иосиф заявил, что сегодня здесь освистали гения. Хотя, конечно, на самом деле никто его не освистывал. Просто он пришел читать свое "Шествие", и пришли еще несколько молодых людей, которые тоже были красивыми и 20-летними. А "Шествие" – это огромная вещь, может быть, самая большая из написанных Иосифом, и сначала все чинно слушали, а потом уже немножко поднадоело, и потихоньку начали разговаривать, может, даже выпивать. Иосиф, конечно, страшно оскорбился, я помню, что он притиснул Асю Пикуровскую, которая – не помню, была ли уже женой Сережи, но, во всяком случае, с ним жила, к кафельной печке, стоявшей в комнате, и говорил ей: "Они ничего не понимают, это гениально, это гениально". А потом удалился. Тогда ведь Бродский ничем не выделялся, все были сами по себе хороши – почему нужно так долго слушать Бродского? Хотя его уже знали, но скорее как лирического поэта, писавшего замечательные стихи, которые можно послушать 5–10 минут, а тут он написал огромную вещь на целый час, для него очень ценную, и там действительно масса замечательных и очень важных вещей, вся эта символика потом сопровождала Иосифа всю жизнь. От той встречи в квартире Довлатова у меня осталось очень сильное впечатление.

А как там жизнь была организована?

Она работала корректором и была апостолом правильной речи

– Сережа жил с мамой. Это были такие же полторы комнаты, как и у Бродского, только мама жила в маленькой комнате, а Сережа в главной, большой, потому что к нему постоянно приходили гости. Отец его жил с молодой женой в другом месте. Нора Сергеевна была замечательным человеком, необыкновенно остроумным. И она всячески следила, чтобы, во-первых, все приходившие в дом Сережины приятели мыли руки, а во-вторых, говорили правильно. Она работала корректором и была апостолом правильной речи. Я помню, как однажды мы собирались справлять у Сережи Новый год, и Нора Сергеевна говорит: "А вот эту, пожалуйста, не приглашайте". Я говорю: "А почему, это приятельница наша хорошая, ни в чем плохом не замечена". Тогда Нора Сергеевна объясняет: "Но она говорит Одэсса и музэй!" Она этого не могла перенести.

А соседей по квартире помните?

– Про это лучше читать в рассказах самого Довлатова, например, "Чирков и Берендеев", там действие происходит как раз в этой квартире. И отставной полковник Берендеев – это отставной полковник Тихомиров, реальный человек. Конечно, Сережа со своей наблюдательностью умел довести всякие неясные штрихи до конца, так и появился этот персонаж. Это тот самый отставной полковник, который однажды Сереже сказал: "А ты писатель от слова "худо"!" Этот Тихомиров, конечно, его донимал, а еще одна соседка вполне нормальная была, но остальных я почти не помню. Мы часто у него собирались, помню, как Новый год встречали с одной нашей польской приятельницей. Вот сейчас мне кажется диким, если кто-то ко мне придет без предупреждения, а тогда мы ходили друг к другу запросто, безо всяких звонков. И всякие смешные случаи происходили, и народу всегда было очень много.

А когда же Довлатов работал, если в квартире все время люди толклись?

– Приходили вечером. А Сережа очень рано вставал. Я помню, как мы с ним вместе жили в Михайловском, в одной избе, и Сережа всегда вставал раньше меня и раздражал меня тем, что начинал точить ножи почему-то. Я просыпался под визг от этих его упражнений.

Ф. Чирсков, А. Гаврилов, А. Арьев, Н. Вайман, С. Довлатов. Пушкинский заповедник
Ф. Чирсков, А. Гаврилов, А. Арьев, Н. Вайман, С. Довлатов. Пушкинский заповедник

И он всегда с утра работал очень много. Я потом как-то около месяца жил у него в Нью-Йорке, и когда я открывал глаза, он уже давно сидел за столом и работал. Думаю, что в ленинградской квартире было так же. Я у него там, конечно, не ночевал, но времени проводил довольно много. Часто бывал у него ближайший Сережин друг Валера Грубин, учившийся с нами на филфаке. Однажды его осенила идея: он сравнил Достоевского с Кантом и написал курсовую работу, потом он ее защитил как дипломное сочинение, а лет через пять поступил на философский факультет и хотел защитить ее как кандидатскую диссертацию, только лень ему помешала – оснащать научным аппаратом, литературой. Кстати, Сережа больше общался даже не с литераторами, а с художниками, так что Алексей Герман, изобразивший его в своем фильме среди живописцев питерского андеграунда, совершенно прав. Сережа легче себя чувствовал не среди уязвленных литераторов, а среди богемных художников, которые друг с другом особо не воевали, а делали свое дело и все вместе были авангардом, не признаваемым тогда. Они тоже к нему домой заглядывали, но больше он сам ходил по всяким их чердакам.

А вы помните, как выглядела квартира Довлатова?

Мы сдали книги букинисту и уехали в Курган чуть ли не в тапочках

– Да, при входе, чуть наискосок, была его дверь, справа висел телефон, дальше была кухня, двери Тихомирова и других соседей. А в его комнате была большая кафельная печь, там стоял рояль почему-то, диван, круглый стол – сразу же у входа. Книги тоже были, но большим библиофилом Сережа не был. Он одно время собирал свою библиотечку – ходил в садик за "Академкнигой", где был небольшой черный рынок и можно было многое достать, например, довоенное издание Добычина. Но как таковой библиотеки – шкафов, стеллажей – у него не было. Книг он читал много, но у себя не держал. Бывали у него временами книги, которые ему нравились, а потом он мог их отдать кому-то или продать. Мы ведь во многом жили за счет того, что покупали и продавали книги в букинистических магазинах. Помню, мы как-то с ним спонтанно уехали в Курган, где жил наш знакомый. Он нам позвонил, а мы в это время выпивали и говорим ему: "Давай приезжай, а то мы сами приедем". Разговор на этом закончился, а мы взяли и поехали. На поездку нужны были деньги, и вот я взял свои английские книжки, он тоже какие-то хорошие книжки вытащил, мы их сдали букинисту и уехали в Курган чуть ли не в тапочках.

Продадут ли бывшую довлатовскую коммуналку со всеми воспоминаниями о прежней жизни за 200 миллионов или еще за сколько-то, пока неизвестно, но покупатели регулярно приходят ее смотреть. И в любом случае, за какую бы цену ее ни продали, все равно это поставит крест на планах по созданию музея-квартиры Довлатова, считают его поклонники. Между тем некие предприимчивые люди уже организовали в одной из комнат этой квартиры неофициальный музей. Там, правда, нет ни одной личной вещи писателя, да и сама комната Сергею Довлатову никогда не принадлежала.

XS
SM
MD
LG