По официальным данным, за последние сутки в России выявлено 8183 новых случаев заболевания COVID-19, при этом в мире распространяются новые штаммы вируса. Власти Санкт-Петербурга сообщили, что число свободных коек, выделенных под ковид и внебольничные пневмонии, в городе стремительно сокращается. Означает ли это "третью волну" эпидемии, выясняли корреспонденты Север.Реалии.
Санкт-Петербург: +251% за неделю
Петербург стабильно держится на втором месте по общей заболеваемости в стране. Официальная статистика показывает подъем эпидемии – за последнее время в городе с каждым днем подтверждают всё больше и больше новых случаев коронавируса, следует из данных сайта "СтопКоронавирус". В петербургских больницах разворачивают дополнительные койки для больных с коронавирусом. Власти вновь планируют открыть палаты в "Ленэкспо", где работал временный инфекционный госпиталь для COVID-пациентов раньше.
По сравнению с прошлой неделей официальное число новых случаев COVID выросло на 251%, следует из данных Межведомственного городского координационного совета по противодействию распространению инфекции. Если 11 мая COVID подтвердили у 399 человек, то уже 18 мая таких было в четыре раза больше – 1404 человека. Но чиновники объясняют резкий рост тем, что статистику на 11 мая собирали в выходной день, когда люди меньше обращаются к врачам.
Глава комитета по здравоохранению Дмитрий Лисовец признал, что три недели в Петербурге растет число заболевших, "но существенный рост начался после майских праздников" . Несмотря на разговоры чиновников о локауте, необходимости вакцинации, ношении масок, городские власти, кажется, повторяют старые ошибки, разрешая проводить массовые мероприятия и не отменяя новые. В начале мая в Петербурге прошел матч между "Зенитом" и "Локомотивом", и судя по фотографиям, трибуны стадиона на Крестовском острове были полны болельщиков, которые были без масок и не соблюдали социальную дистанцию.
Лисовец говорит, что нет ничего плохого в проведении нескольких крупных мероприятий в июне – ПМЭФ, праздник выпускников "Алые паруса" и матчи чемпионата Европы по футболу. По его мнению, они "вряд ли сыграют как-то негативно" на общую ситуацию с ковидом в Петербурге. Министр уверен, что коронавирус стал распространяться сильнее из-за отказа жителей Петербурга носить маски и "более тесных контактов".
Генеральный директор коммерческой скорой помощи "Корис" Лев Авербах рассказал Север.Реалии, что пока рано говорить о начале третьей волны, но, возможно, новый подъем эпидемии будет "достаточно высоким".
– Третья волна это или нет – мы это выясним только ретроспективно. Это может быть подъем заболеваемости. Неправильно, наверное, называть это третьей волной, потому что волна – это когда заканчивается и начинается заново. Тут ничего не закончилось, поэтому это, скорее всего, эпидемический подъем, – говорит Авербах. – Вирусные эпидемии вообще текут по своим канонам, влиять на них сложно. Судя по тому, что происходит в мире, мы с опозданием на месяц-полтора ждем тоже достаточно большого подъема. Врачи предупреждают, что это может быть катастрофа.
В больницах города пока нет очередей из машин скорой помощи, говорит он. Многочасовые очереди из скорых, когда больных с ковидом не могли оперативно отправить в стационары, наблюдали осенью 2020 года. По словам Авербаха, жители Петербурга не так активно вакцинируются, как должны, к тому же не соблюдают масочный режим, и это тоже сильно влияет на темпы заболеваемости.
Псков: больных запирают
Последнюю неделю в Пскове ежедневно регистрируют более пятидесяти новых случаев заражения коронавирусом и до пяти смертей. Заболевших госпитализируют в наспех отстроенную военными в 2020 году Областную инфекционную больницу с контрольно-пропускным пунктом. С недавнего времени по распоряжению замглавного врача по медицинской части боксы с больными были заперты на ключ: пациенты не могут выйти из палаты даже в коридор к сестринскому посту. Одновременно сразу несколько человек сообщили о неработающих кнопках экстренного вызова.
– Мой родственник с коронавирусом находится на лечении в инфекционной больнице. Он сообщил, что больные в боксах закрыты снаружи и нет никакой возможности вызвать медперсонал в экстренном случае (при ухудшении самочувствия), так как не работают кнопки экстренного вызова и телефон! Как так можно?! У родственника скачет сахар, падает кислород и, не дай бог, будет ещё хуже, нет даже возможности сообщить об этом медперсоналу. Примите меры! – требовала на сайте губернатора псковичка Ольга Дмитриева.
В предпоследний раз она мне позвонила после девяти часов вечера, сказала, что ей плохо, никто к ней не приходит
Пскович Александр Михайлов говорит, что у его матери не проверяли сахар в течение суток.
"В течение суток никто у неё не контролировал сахар, она диабетик. В 11 дня я смог связаться с сестрой на посту и сообщить ей об этом, на что она ответила, что уже идёт проверять сахар, и только в два часа дня мне мать сообщила, что сейчас у неё проверили сахар. Нужно было помочь поставить телефон на зарядку, и опять пока я не позвонил, никто к ней не подошел. Как её лечили, чем, мне никто не рассказывал. В предпоследний раз она мне позвонила после девяти часов вечера, сказала, что ей плохо, никто к ней не приходит. В это время в больницу уже не позвонить и с персоналом связаться нет возможности. Может, ей ничем уже и невозможно было помочь, но это очень тяжело, когда понимаешь, что близкому нужна помощь, а ты никак и ничем не можешь ему помочь", – рассказывает Михайлов.
Мать Марии Трохиной (имя изменено по ее просьбе) попала в областную инфекционную больницу на майских праздниках, и, по словам дочери, первый раз врач осмотрел ее лишь на четвертый день госпитализации.
– Я разговаривала с мамой с 9 на 10 мая. Она рассказала, что доктор закрывает их ключами с той стороны, но это ведь не реанимация, а обычная палата. До медсестры сложно допроситься. В палате лежачая женщина, и я даже по телефону слышу, как она кричит: "Девочки, ну подойдите, у меня капельница!" Маме температуру не скидывали, у нее 39. У них электронные бесконтактные термометры, которыми при входе в здания измеряют. Он 37,3 показывает, только мама свой ртутный из дому взяла, и там реально уже 38,8, 39. Она криком кричит: "Скиньте, мне плохо, лихорадит!" А ей: "Вы врете", – возмущается Трохина.
Все боксы лечебного учреждения закрываются снаружи во избежание самовольного ухода пациентов из стационара
По ее словам, кнопка экстренного вызова в случае с матерью сработала один раз, и медсестры откликнулись. Но на следующий день техника уже не работала, и мать позвонила на пост. Ее проинформировали, что есть еще одна кнопка в противоположном конце бокса, а ближайшую к кровати якобы попросили не нажимать с формулировкой "мы не знаем, как ее отключить потом".
Председатель комитета по здравоохранению и фармации Псковской области Марина Гаращенко на сайте губернатора ответила: "По распоряжению заместителя главного врача по медицинской части все боксы лечебного учреждения закрываются снаружи во избежание самовольного ухода пациентов из стационара инфекционной больницы. в период с 20.04.2021 по 30.04.2021 не было выявлено технических сбоев. В настоящее время кнопки вызова персонала работают исправно".
В Псковской областной инфекционной больнице не смогли ответить на вопросы корреспондента Север.Реалии о причинах и законности изоляции больных.
По сообщению официального телеграмм-канала Псковской области, прививку от коронавируса сделали 52,8 тысячи жителей Псковской области, в том числе 42,2 тысячи человек полностью завершили вакцинацию. За последние сутки было выявлено 54 новых случая заболевания. Переболели, по официальным данным, 37 327 человек, с начала эпидемии зарегистрировано 374 смерти от ковида.
Новый подъем
Называть ли новый подъем заболеваемости "третьей волной" – исключительно вопрос терминологии, говорит независимый демограф Алексей Ракша. Как правило, под "волной" понимается резкий всплеск числа новых случаев после падения почти до нуля – в России строго такой картины не было. В любом случае, новый подъем заболеваемости заметен.
– К сожалению, у нас очень мало информации, официальной статистике доверять нельзя, а новые штаммы реже вызывают потерю обоняния, – говорит Ракша. – Поэтому метрика "не чувствую запаха", "пропало обоняние", скорее всего, стала гораздо менее релевантной. Я сейчас обновляю свой файл по запросам про обоняние и вижу, что кривая доли запросов про обоняние снизилась и держится внизу графика, но снизилась гораздо сильнее, чем смертность. И это, скорее всего, из-за того, что "британец" вызывает пропажу обоняния заметно реже (по одному из исследований – на 40%). То есть запросы в целом в России снизились в среднем раз в 7–8, а избыточная смертность – в 5–6 раз. Вот вам и разница 40%. Единственная объективная метрика, которая нам остается, это число госпитализаций (но опять же, ограниченно объективная, потому что по мере заполнения стационаров критерии госпитализации ужесточаются). Мы можем точно сказать, что в Москве, Петербурге идет подъем заболеваемости, судя по количеству госпитализаций. Мы видим сообщения из Якутии, что там все плохо, праздники отменили и больницы переполнены. В Крыму был рост не то чтобы мощный, но заметный. По остальным регионам у нас нет никакой достоверной информации о том, что происходит сейчас.
Москва служит авиахабом, люди сюда завозят чуждые нам штаммы раньше всего. У российской элиты в Великобритании дети, дома – завезли "британский" штамм. Потом, возможно, пойдет "индийский" – у Британии очень тесные связи с бывшей колонией. В Британии уже неделю назад "индийский" штамм занимал почти 8%, и эта доля постоянно росла. Значит, он неизбежно должен прийти и к нам. Опасность этих штаммов в том, что они легче распространяются, могут заразить большее число людей за меньшее время. Из-за них порог коллективного иммунитета, необходимый для дальнейшего нераспространения вируса, повышается. Если раньше мы говорили, что необходимо 60–75% переболевших и вакцинированных, то новые штаммы могут сдвинуть эту планку на 10 процентных пунктов вверх.
Такими вялыми темпами, если ничего не будет меняться, к коллективному иммунитету мы подползем ближе к зиме
По моим подсчетам, переболело в России 35%. Вакцинировалось хотя бы одной дозой – около 10%. Итого 45%. В день вакцинируются 165 тысяч человек – это примерно 0,11% в день. До конца лета 100 дней. Получается, что при таком темпе до конца лета будет вакцинировано 11%. Значит, всего будет 55%. Этого недостаточно для коллективного иммунитета, с таких уровней в Перу были очень мощные вспышки. И плюс продолжается эпидемия. Если в месяц умирает условно 20 тысяч человек, значит, два миллиона заражается. За три с небольшим месяца заразится семь с небольшим миллионов, это 5% населения. Уже получаем 60%. Такими вялыми темпами, если ничего не будет меняться, к коллективному иммунитету мы подползем ближе к зиме. Но, опять же, антитела пропадают, небольшой процент людей заболевает повторно. Есть случаи, когда люди вакцинируются после болезни. Это значит, что от каждой категории – и переболевших, и вакцинированных – нужно отнимать по несколько процентных пунктов. Поэтому в этом году я не жду коллективного иммунитета в России.
Возникновение волн частично связано с самостоятельным развитием эпидемии, но прежде всего, с теми защитными мерами, которые принимаются в обществе, говорит профессор Высшей школы экономики, вице-президент Общества специалистов доказательной медицины Василий Власов:
Разумного поведения не наблюдается
– Еще в марте 2020 года была опубликована статья с использованием математических методов моделирования инфекции и было показано, что если эффективно разделять людей, не давать им заражать друг друга, то волна эпидемии очень быстро спадает, грубо говоря, за 10 дней практически до нуля. Если после этого снять все ограничения, то заболеваемость быстро подскакивает до больших величин. Примерно так и получилось во многих странах, в известной степени и в России тоже. Весенние меры ограничения распространения инфекции, по крайней мере в Москве и Санкт-Петербурге, оказались достаточно эффективными. Но когда ограничения сняли, осенью заболеваемость начала расти, и выросла до небесных величин к ноябрю. После тяжелой осени и зимы у нас в стране сегодня должно было быть разумное поведение людей. К сожалению, разумного поведения не наблюдается.
Новые штаммы COVID-19, считает Власов, не слишком сильно изменят общую картину эпидемии – просто потому, что их слишком сложно определить.
– После того, как началась эпидемия, образовалось несколько сотен вариантов этого вируса. Почему же тогда всего пять или шесть находится в обсуждении? Дело в том, что множественные варианты вируса обнаруживаются, но никак не отличаются друг от друга. Интерес к какому-либо варианту возникает, если он начинает встречаться чаще – не один-два, а сотни тысяч случаев, – объясняет Власов. – Анализы для определения типа вируса стоят дорого, их делают далеко не в каждой лаборатории. Поэтому объектом внимания становятся только те вирусы, у которых есть значимые особенности. Такими особенностями обладает британский вариант вируса – первые впечатления были, что он более тяжелый. То есть не только стало заметно количество больных таким вирусом, но и оказалась, что у них тяжелее протекает заболевание. С южно-африканским вариантом выяснилось, что против него хуже работает одна из вакцин, ее перестали применять. Но в целом знание особенностей вирусов, их заразности, тяжести болезней, которые они вызывают, способности вакцины защищать от таких вирусов – это очень сложно получаемые знания, и к таким оценкам нужно относиться с большой осторожностью.
С точки зрения здравого смысла и эпидемиологии пока нет оснований серьезно озаботиться распространением какой-либо версии вируса
Очень важно, что мы практически никак не можем предотвратить внедрение этих вирусов, потому что британский, или южно-африканский, или бразильский, или индийский – они все распространяются вместе с тем основным вирусом, который до сих пор вызывал пандемию. Поэтому интерес к отдельным вариантам вируса носит в значительной степени теоретический характер. С точки зрения здравого смысла и эпидемиологии пока нет оснований серьезно озаботиться распространением какой-либо версии вируса. Прежде всего потому, что с этим все равно ничего нельзя сделать. Более того, мы можем говорить, что никакого лечения нет – то есть нет никакого активного вещества, противовирусного препарата. Все лекарства, которые имеют доказанную эффективность, действуют на вторичные процессы в ходе заболевания (так называемая патогенетическая терапия, противовоспалительная терапия, и терапия, которая мешает возникновению тромбов). Поэтому изучение новых вариантов вируса – это интересно, но существенного значения для жизни не имеет.
