2022 год принес несколько волн эмиграции – одни уехали в первые же дни войны с Украиной, обоснованно опасаясь ужесточения репрессий, другим потребовалось время для решения бытовых и семейных дел. Следующая большая волна исхода началась с мобилизацией, когда страну покинули не только осознанно отказывающиеся отправляться на передовую, но и их семьи.
Сотни человек – бизнесмены, айтишники, журналисты и депутаты, общественники и менеджеры – уехали из регионов Северо-Запада России. Некоторые через какое-то время вернулись домой, однако многие строят новую жизнь в эмиграции. У них много различий. От возраста, социального статуса до участия в активизме и даже путешествий – кто-то давно исколесил другие страны, а для других эмиграция стала первым опытом жизни вне дома. Объединяет их то, что они не хотят жить в стране, развязавшей агрессивную войну. Они рассказали корреспонденту Север.Реалии о своей новой жизни и хотят ли они вернуться в Россию. Вот их рассказы от первого лица.
Александр Суринов, бывший заместитель координатора штаба Навального в Мурманске:
– В конце 2021 года на меня посыпались иски: МВД и Росгвардия требовали компенсации за работу на митингах "Свободу Навальному", в совокупности почти миллион рублей. Параллельно военная прокуратура посчитала, что мой военный билет незаконен, и потребовала его сдать, заново пройти медкомиссию и призыв. Заблокировали абсолютно все счета, оставив без средств к существованию. Все это наложилось на начало войны, поэтому уезжал не раздумывая. Это мой первый выезд за рубеж, если не считать детскую поездку с родными в Украину.
Часть эмиграции прожил в Тбилиси. Знакомые говорили, что здесь дешево. Когда приехал в апреле 2022-го, эмигрантов было уже много и цены на аренду квартир взлетели. Релокантов становилось больше, повышенный спрос поднимал цены на продукты, жить здесь становилось все накладнее. Также напрягали сложность с легализацией в Грузии, истории про то, что активистов могут развернуть грузинские пограничники, – все оказалось не таким радужным, как по чужим рассказам. Решил, что оставаться здесь дорого и рискованно, после девяти месяцев в Закавказье улетел в Европу.
Если сравнивать Мурманск и Тбилиси, общее у них разве что холмистый рельеф. Все остальное – от погоды и масштабов до социальной жизни – разное. В столице Грузии каждый день проходят ивенты, русскоязычная диаспора оказалась очень активной и деятельной, дома с этим дела обстояли гораздо хуже.
До войны жизнь в Мурманске была дороже. Понятно, что отдаленный северный регион и большинство товаров завозится, но власти не хотели минимизировать это. Например, за отопление двухкомнатной квартиры я платил 10 тысяч в месяц. Мы с коллегами из штаба Навального обсуждали это: город топят мазутом, хотя рядом есть газовое месторождение, которое не хотели осваивать.
Как и у любого эмигранта, периодически возникает тоска по родине. Хочется пройтись по Мурманску или Санкт-Петербургу, снова увидеть их. Это проходит, когда разумом понимаешь: сейчас ты в безопасности, можешь делать хоть что-то, чтобы война и путинский режим закончились. Если удастся пусть на день приблизить это, то все сложности эмиграции незначительны.
Дмитрий Нестеров, эколог, Архангельск – Санкт-Петербург:
– После начала войны следил за тем, как развивается ситуация, пытался смириться с тем, что знакомые уезжают. Мыслей об эмиграции еще не возникало. Когда началась мобилизация, друзья предложили поехать в Европу – рванул с ними, потому что было животное непонимание того, как она будет проходить, все готовились к худшему. Как и у многих в конце сентября, отъезд оказался спонтанным, на эмоциях, хотя дальнейшие события показали, что в крупных городах мобилизация оказалась не такой массовой.
Из Питера, где жил последние семь лет, поехали в Финляндию, после на машине через всю Европу – в Румынию, Болгарию, Турцию. Почему не остался там? Во-первых, был обычный "шенген", а история с беженством меня не интересовала. Другая причина – получая зарплату в рублях, жить в зоне евро максимально невыгодно, нужна оплата в валюте. Сейчас живу в Грузии, фрилансер.
Мой опыт показывает, что пока не нашел именно свое место, любая страна через три-четыре месяца начинает надоедать, тянет вернуться домой. Разумеется, в Россию хочется не из-за путинского режима и скреп, а потому что там твое окружение, друзья и родные, твой физический дом. Знаю истории тех, кто вернулся, – вроде как все прошло безболезненно, их не трогают. Но для себя такой вариант пока не рассматриваю.
Что нужно, чтобы тысячи эмигрантов 2022 года поехали в Россию? Новая власть в стране. И речь не о смене Путина на условного Пригожина, а о реальном обновлении политических институтов, настоящих выборах, приходе к власти людей, выражающих наше мнение. Никакие обещания нынешнего Кремля не сработают, потому что они неоднократно нарушались. Люди уехали не из-за низкой зарплаты или плохих социальных условий, а от общей ситуации несвободы в стране. Поэтому все госпрограммы по их возвращению без устранения главного раздражителя бесполезны.
Анна Громова, предприниматель, мама двух детей, Петрозаводск:
– Мысль уехать из страны появилась сразу после 24 февраля, помешали обстоятельства личной жизни – разводилась с мужем. Новым триггером стала мобилизация. Лично меня она бы не затронула, но четко осознала: при этом режиме у моей семьи только темное будущее, страна катится в пропасть и нам здесь делать нечего.
Была совершенно не уверена в том, что смогу начать с чистого листа самостоятельную жизнь в другой стране, да еще с двумя детьми. До сих пор каждый день испытываю тревогу: если что-то пойдет не так, что вполне вероятно, легко останусь без каких-либо ресурсов и средств к существованию. Мы в Грузии, деньги пока есть.
Отъезд был скорее эмоциональным решением. С мужем развелись, лучшие подруги живут далеко, близкого сообщества в Петрозаводске не было. Родные, к слову, до сих пор не приняли мой выбор, каждый день приходится бороться с тем, чтобы не винить себя за отъезд. Их аргументы очевидны: вы с детьми сгинете на чужбине, дома лучше… Отвечаю им, что в стране, которая убивает людей, где духовность и человечность превратились в пустой звук, экономика катится по наклонной, ничего хорошего нас не ждет. А здесь появился реальный шанс начать все с начала, развиваться и дать детям полноценное будущее.
Самым сложным в эмиграции оказалось отсутствие привычных продуктов и вещей, банальная возможность прийти в ближайший "Перекресток" и купить готовую здоровую еду. Начала сама ежедневно готовить – с трудом, но вошла в ритм.
Руки за эти месяцы опускались не раз, но желания развернуться и поехать в Россию не возникало. Потому что хочу жить здесь и сейчас, а не сидеть на чемоданах в ожидании чуда в виде смены режима, которое почему-то должно свалиться на нашу страну. Нужно быть реалистом и жить там, где тебе нормально. Конечно, если останусь абсолютно без средств и буду понимать, что на родине смогу содержать семью, то вернусь. Но пока верю, что смогу полноценно обосноваться здесь.
Василий Кунин, депутат муниципального образования "Малая Охта", Санкт-Петербург:
– 24 февраля вышел на площадь у Гостиного двора с плакатом "Требую прекратить войну". Простоял, наверное, секунд десять, после чего меня задержали. Дали 12 суток ареста по "митинговой" статье, так что было время подумать об эмиграции. Пока находился в камере, у моей бабушки, по месту прописки, прошел обыск уже по уголовному делу. Поэтому 14 марта уехал из России. Сперва в Ереван, потом в Грузию, сотрудник Free Russia Foundation in Georgia.
До этого я много путешествовал, был в США. Когда едешь туристом, не вникаешь во множество бытовых вопросов, неизбежных при постоянном проживании. Начиная с долгосрочной аренды и оплаты коммуналки до каких-то бытовых услуг. Плюс самая большая проблема тех, кто переезжает, – страх перед неизвестностью. Как оказалось, напрасный, потому что и у меня, и у знакомых релокантов адаптация прошла комфортно.
После Петербурга практически любой город покажется деревней. Несмотря на поразительную природу Грузии и радушие местных, здесь, скажем так, многое иначе. Сперва удивлялся более скудному ассортименту в супермаркетах, отсутствию удобных мобильных приложений и финтеха, которые в России воспринимались как само собой разумеющееся.
Зато появилось куда более важное ощущение безопасности. Каждый российский активист достаточно быстро свыкается с мыслью – в любой момент могут прийти силовики, задержать при выходе из дома, выдумать правонарушение и тут же составить протокол. Ты постоянно мобилизован, собран, готов к этому. Не скажу, что такое ощущение сильно угнетало – все-таки это был мой выбор, но впервые за десять лет я по-настоящему расслабился и стал жить полноценно, не ожидая звонка в квартиру в шесть утра. Эмиграция того стоила.
На сложности переезда у меня наложилось восприятие развязанной Путиным войны как личной трагедии, из-за этого ужаса первые месяцы оказались очень тяжелыми эмоционально. К лету ситуация на фронте поменялась, украинцы одерживали первые победы, появилось чувство, что Россия войну не выиграет. Тогда пришло понимание, что нужно просто готовиться к тому, когда все это закончится.
Кто-то считает, что в эмиграции теряешь связь с родиной. В цифровой век это глупо – ты всегда можешь пообщаться с оставшимися дома родными и друзьями, читаешь новостные ленты и блоги. Мне кажется, что я понимаю происходящее в родном городе и стране лучше, чем 80% остающихся там.
Что же, на мой взгляд, произошло с российским обществом за этот год? Усилилась поляризация, раскол по линии отношения к войне. Никакой реальной социологии из России нет, провести замеры общественного мнения в тоталитарном государстве невозможно. Но я уверен, что за год количество сторонников войны сократилось, все больше людей понимают ее бесперспективность и ненужность, но пока это исключительно молчаливый протест.
Конечно, я хотел бы вернуться в Питер. Скучаю по рыбалке там, родным и друзьям. Кстати, парадокс: с некоторыми из друзей, прилетающими ко мне в Батуми, встречаюсь даже чаще, чем когда жили в одном городе.
Всего после начала войны в Украине Россию покинули сотни тысяч граждан. Первая волна отъездов случилась вскоре после начала военного вторжения – в феврале и марте 2022 года. Она была вызвана несогласием многих россиян с политикой Кремля и ужесточившимися политическими репрессиями. Вторая волна эмиграции началась в сентябре прошлого года, когда президент Владимир Путин объявил мобилизацию россиян на войну в Украине. Тогда Россию стали покидать мужчины призывного возраста, многие – вместе с семьями. Помимо стран Евросоюза частыми направлениями для эмиграции россиян стали Грузия, Армения и страны Центральной Азии.
