Ссылки для упрощенного доступа

"Надо жить дальше, но никто не знает как". Как лечат беженцев в Петербурге


Женщина в пункте временного размещения для эвакуированных жителей
Женщина в пункте временного размещения для эвакуированных жителей

Украинские беженцы, оказавшиеся в России, нуждаются не только в еде, одежде и крыше над головой, но и в медицинской помощи: люди болеют, среди прибывающих из Мариуполя есть раненые, часто у сбежавших от войны нет никаких документов. Несмотря на то, что закон позволяет беженцам с Украины получать медицинскую помощь бесплатно, на практике чиновники делают все, чтобы ее не оказывали или оказывали за деньги. В итоге во многих случаях, как выяснил корреспондент Север.Реалии, проблемы со здоровьем беженцам помогают решать волонтеры и неравнодушные врачи.

– На днях к нам привели женщину из Мариуполя, ей осколки попали прямо в живот, а она была беременна на 37-й неделе, ребенок погиб. Ей кесарево делали прямо в подвале, не было света, врач одной рукой держал фонарик на телефоне, а другой рукой раны зашивал. У нее взрывное ранение – во всем теле множество мелких осколков, как хлебные крошки, раны и на руке, и на бедре, и на голени, – рассказывает врач клиники CORIS Людмила Серых. – Она такая грязная была – сначала мы ее в душе отмыли, а потом голень обработали и все остальное. Тяжелый случай. Она молодец, держится – но заикается, и ее муж тоже. Его мы отправили в больницу с ампутацией ноги, и у него еще нашли менингит, он теперь в реанимации. Думаю, это последствие снижения иммунитета на фоне стресса. Они все угнетены и потеряны, все заикаются, у них постоянный шум в ушах, им всем нужна психологическая помощь.

Лилия приехала в Петербург из Мариуполя, после переохлаждения в подвале у нее начался артрит, который до сих пор не прошел, с лекарствами и консультациями врачей ей помогли волонтеры.

– Я в частном доме жила, у нас свой погребок 1,5 на 1,5, там и сидели втроем, – вспоминает Лилия. – Первую половину ночи я на полке лежала вместо банок с заготовками на зиму, а дочь на двух табуретках и гладильной доске сверху. Потом менялись. А днем складывали кучу одеял, куртки, пуховики. Дочь сказала: выживем – никогда больше кровать заправлять не буду! А я Богу пообещала в церковь по воскресеньям ходить – и теперь хожу, Бога не гневлю.

По ее словам, им очень помогли волонтеры Петербурга и области.

– Если б не они, мы б так до сих пор и ходили в зимних вещах, в которых из подвалов повылазили. Хорошо, если было время собраться, у многих и документы сгорели, и вещи, и деньги. Да мы просто везунчики, что живы, в отличие от 50 тысяч погибших. Надо жить дальше, но никто не знает как. В телеграме есть чат о погибших Мариуполя, где пишут те, кто знает кого-то погибшего и где захоронен. Там ужас, сколько людей, и я думаю, это, наверное, половина. Ведь сколько неопознанных, оставшихся под завалами, или тех, кто не может выйти в интернет, связи в Марике (в Мариуполе. – СР) нет.

Генеральный директор и главный врач клиники CORIS Лев Авербах говорит, что многие из украинских пациентов находятся в тяжелом психологическом состоянии.

Лев Авербах
Лев Авербах

– Сегодня у нас была женщина из Украины, которая не может спать после бомбежек, ее мучают кошмары, мы ее отправили к психологу. Много раненых каждый день, с ампутациями, с осколочными, минно-взрывными, пулевыми ранениями, – говорит Авербах. –​ Приходил мужчина с осколками в левом бедре. 2 июня привезли больного с ампутацией обеих ног, потом его надо будет везти на границу, он уезжает в другую страну. Был сегодня больной с ранением плеча и неудачно наложенным аппаратом Илизарова. Везут в основном из Мариуполя. Они все из-под бомб, из подвалов, с обострившимися хроническими заболеваниями. Я занимаюсь организацией – чтобы их приняли, чтобы денег не платили никаких, чтобы врачи знали, что такие пациенты есть, и относились к ним по-человечески. Тем более что у них нет ни медицинских полисов, ни денег, а иногда и документов нет.

Помогать беженцам в клинике CORIS стали две недели назад, именно тогда правозащитник, епископ Апостольской православной церкви Григорий Михнов-Вайтенко записал: "Для беженцев организуем консультации врачей и дежурную травматологию! Это будет абсолютно бесплатно, т.е. – даром!"

Григорий Михнов-Вайтенко
Григорий Михнов-Вайтенко

– Негражданин России может получить помощь только по скорой, а если у него обострение хронических болезней или ранение – только за деньги, причем немалые, – объясняет Михнов-Вайтенко. – Да еще человек в чужой стране и в чужом городе должен быстро сориентироваться, где ему могут эту помощь оказать. Если люди хотят здесь остаться, сначала надо оформить временное убежище в течение трех месяцев, до этого медицинский полис он не получит, а без полиса бесплатного лечения нет. Кто-то едет через Петербург транзитом в другие страны – у них тем более не возникает никаких прав на медпомощь. И денег ни у кого нет. Поэтому мы сейчас налаживаем отношения с хозрасчетными клиниками, чтобы можно было сдать анализы, получить консультацию и всю помощь, которую можно оказать амбулаторно, если им что-то выписывают, мы стараемся помочь с лекарствами.

Вокруг Центра помощи беженцам и вынужденным переселенцам Православной общины Апостольской традиции во имя Св. Троицы, который оказывает помощь украинцам, собрались десятки волонтеров, врачей, жертвователей. Святотроицкая община подписала договоры с медицинскими центрами "Корис" и "Окодент" на оказание медицинских услуг для беженцев из Украины.

– Одно дело, когда ты слушаешь новости, говоришь – ужас-ужас, нет войне, а когда у тебя на столе оказывается человек с ампутацией, тут ты видишь, что это действительно ужас. Есть больные дети – двухлетний ребенок с осколочным ранением. Я видел лица врачей и знаю, что это самая мощная антивоенная пропаганда, какая только возможна, – считает Михнов-Войтенко. – Реакция докторов радует – кто-то готов консультировать дистанционно, кто-то – подключать возможности своей клиники. Руководители частных клиник даже сами нам звонят и предлагают – а мы еще вот это можем сделать бесплатно. Стоматологические клиники тоже нам помогают. И помощь оказывается на основе гуманизма, а не политических предпочтений.

Помощь нужна и тем, кто едет через Петербург транзитом в какую-нибудь европейскую страну, потому что там приема врача тоже, возможно, придется ждать не один месяц. Именно такой случай был у Елены – ее 4-летней внучке 25 февраля должны были вырезать аденоиды, но операция по понятным причинам не состоялась.

– У нее был аденоидит 3-й степени и в ушах жидкость. Но началась война, и мы больше месяца сидели в подвале без связи, без газа, без воды, без света, без еды, без лекарств и безо всякой помощи, – рассказывает Елена. – У меня трое детей – младшие дочки 9 и 16 лет, а старшей 22, у нее самой дочка. Я сидела и молилась: только чтобы дети не болели – ведь все мосты и все больницы разбиты, помощи ждать неоткуда. Подвал был 2х2, с нами были моя мама, свекровь, муж. У нас был только один выход из Мариуполя, поэтому мы попали в Россию, а потом поехали в Финляндию долгим путем, через Эстонию и Петербург. Тут внучку положили в больницу с двусторонним гайморитом, полученном в подвале. Но операцию ей не сделали – после гайморита было еще несколько ОРЗ: среди беженцев инфекция ходила по кругу. Теперь мы уже в Финляндии, но здесь просто так к врачу не попадешь, и мы пока не знаем, что делать.

Часто оказывается, что больные сначала нуждаются в уходе и восстановлении сил, а уже потом в лечении. Врач Ольга Ткаченко приехала так на вызов к маме с двумя детьми и отказалась им назначать лекарства, потому что сначала их нужно откормить после месячного сидения в подвале. И купила им телятины.

– Видно, что в массе своей мариупольцы были очень благополучными людьми, обеспеченными, у них было хорошее базовое лечение. А приехали они в истощенном состоянии, пережитый стресс очень негативно на них сказался. Человек мог не болеть никогда, а посидел в подвале под бомбами, побегал из бомбоубежища в бомбоубежище – и все посыпалось. У одного из членов этой семьи были сильные воспалительные процессы в горле, другой специалист назначил тяжелый антибиотик, но если не будет интенсивного питания и не восстановить белок, он может только навредить, – считает Ткаченко.

Очередь за лекарствами в пункте временного размещения для эвакуированных жителей
Очередь за лекарствами в пункте временного размещения для эвакуированных жителей

Наталия Сивохина помогает беженцам попасть к нужным врачам.

– Есть заболевания, которые требуют постоянного приема лекарств, например, астма или диабет. К нам обратился мужчина средних лет с диабетом второго типа, он ехал через Петербург транзитом, без семьи, с которой у него давно не было связи, и без денег, а таблетки были ему нужны прямо сейчас. И мы ему обеспечили их на два месяца вперед. Ехала мама с девятилетним мальчиком, у него заболел зуб прямо в поезде – залечили зуб и поехали дальше, теперь они уже в другой стране. Есть у нас случай, когда у ребенка увеличенная реакция манту. Это не обязательно туберкулез, но проверить надо, мама идет в поликлинику, а там говорят: анализы только платно. У мамы нет денег, нет вообще ничего. Официально врачи правы – мама не оформила документы, но деньги пришлось собирать силами волонтеров, – говорит Сивохина. – Главная проблема в том, что в нашей системе ОМС людям без медицинского полиса оказывается только неотложная помощь. А люди едут с разными ранениями. И если будет гангрена, ногу отпилят, а если нет – ищите деньги, лечитесь платно. То есть если человек умирает, его спасут, независимо от гражданства. Но ни диабет, ни астма не спрашивают, оформил ли человек документы, и в ситуации обострения хронических заболеваний, осколочного ранения, которому уже неделя, человек остается брошенным. Россия отобрала у него крышу над головой, согнала с места, но не подумала об этих проблемах. И тут волонтеры заменяют собой государство.

– Сейчас вот мы ломаем голову – что делать с женщиной, у которой перелом позвоночника, – говорит волонтер Ольга. – Был случай, когда мы помогли обследовать человека с ранением, но на операцию устроить так и не смогли. Или вот Марина, которая 20 лет страдает мигренями: в мирной жизни она с ними справлялась, а посидела месяц в подвале, и болезнь обострилась. Я нашла ей невролога, который принял ее бесплатно, дал ей подробные рекомендации, прописал антидепрессанты, рекомендовал психотерапию. Помощь она получила только через волонтеров, никакие официальные структуры ей не помогли. Это обычная семья – мама, папа, дочь-подросток, бабушка и собака. Они приехали сюда к родственникам, но им так и не удалось ни документы оформить, ни разрешение на работу получить, и в итоге они уехали в одну из европейских стран.

По словам Ольги, часто проблема ее подопечных упирается в получение статуса временного убежища – для этого надо обить много порогов, постоять во многих очередях, выдержать унизительные процедуры в виде допросов – кто ты такой, за некоторые справки заплатить деньги и после этого ждать три месяца, чтобы получить медицинский полис.

Елена Грачева, 15 лет проработавшая директором благотворительного фонда AdVita, помогающего онкологическим больным, считает, что так не должно быть.

Елена Грачева
Елена Грачева

– Ко мне уже было несколько обращений от онкологических больных – опухоль молочной железы, лейкоз, саркома и рак предстательной железы. К нам обратилась женщина, ей 71, никаких выписок нет, не помнит, как лечили, но замечательные петербургские врачи так подробно ее расспросили – как выглядела химиотерапия, по каким дням делали – и смогли продолжить протокол, по которому ее вели, – говорит Грачева. – У нас есть основание, по которому мы можем организовать украинским беженцам помощь за счет федерального бюджета. Есть постановление от 6 марта 2022 года №298 "Об оказании медицинской помощи на территории Российской Федерации гражданам Украины… вынужденно покинувшим территорию Украины… и прибывшим на территорию РФ в экстренном массовом порядке…" Люди просто не знают, что они имеют право на медицинскую помощь прямо по украинскому паспорту. Но чиновники даже не знают, что на основании справки о сданных в миграционную службу документах беженец можете идти и получить полис ОМС. Есть и еще один документ, говорящий о том, что такой справки достаточно, – это письмо Минздрава №11-8/3077. То есть мы столкнулись не с тем, что не хватает механизмов, а с тем, что не хватает просвещения: ни в медицинских организациях, ни в миграционной службе, ни в страховых компаниях этого просто не знают.

Ольга Цейтлина
Ольга Цейтлина

– Им должны давать временное убежище в упрощенном порядке за три дня и тут же выдавать медицинский полис, – считает адвокат Ольга Цейтлина. – А в Питере чиновники тянут, в упрощенную процедуру людям не включиться, им устраивают трехмесячные рассмотрения. Это может приводить к затягиванию необходимого лечения и к угрозе жизни.

Именно такая ситуация сложилась у одного из пациентов Людмилы Серых.

– Пришел мужчина лет 50 из Мариуполя, рассказал, что вышел из дома, и снайпер тут же прострелил ему руку, – рассказывает врач. – А у него была белая повязка на руке – он прямо в эту повязку и попал, перебил кость, у него большой дефект костной ткани, на пол-ладони. На руке стоит аппарат Илизарова, у него жгучие боли, поскольку поврежден лучевой нерв. С марта уже столько времени прошло, надо срочно делать операцию, а его пригласили в Донецк на 20 июня. Он терпит эту жгучую боль, заикается, почти не может говорить. Мы дали направление, идеально было бы прооперировать его в институте Вредена, там же надо и пластику нерва делать, и пластику кости, но он все еще оформляет полис.

У этого человека в Петербурге есть сын Евгений, который съездил за ним в Мариуполь и привез к себе.

– В Мариуполе у отца был свой дом, по нему было два прилета, и все, дом больше непригоден. У моей бабушки сгорела квартира, у моего родного дяди тоже сгорела квартира после прилета снарядов – и это только в моей семье, – говорит он. – Рука у отца болит, ночью обезболивающие не помогают. Чтобы его взяли в институт Вредена, нужен полис ОМС, чтобы сделать полис ОМС, нужно оформить временное убежище, а это очень долго, и каким чудным образом ускорить этот процесс, я не знаю. Полис будет месяца через 2–3, а операцию нужно было делать вчера. А если платно делать, то нужно до 200 тысяч рублей.

Беженцам, у которых так называемая "специальная военная операция" отняла все, включая здоровье, полис ОМС должен выдаваться прямо на границе, считает Евгений, а медицинская помощь должна оказываться незамедлительно и бесплатно.

XS
SM
MD
LG