1 сентября в Петербурге прошли обыски у художников творческой группы "Что делать?" Дмитрия Виленского и Ольги Цапли и в квартире активистки "Партии мёртвых" Кристины Бубенцовой. Также обыск прошёл у основателя партии Максима Евстропова, который сейчас живёт в Грузии, и у девушки, никак не связанной с объединением. Все они были в рамках уголовного дела об оскорблении чувств верующих (ст. 148 УК РФ).
Активисты "Партии мертвых" объяснили на своей странице во "ВКонтакте", что причиной появления уголовного дела стал их пасхальный пост "с нелицеприятным высказыванием в адрес патриарха Кирилла, поддерживающего войну и поклоняющегося заднице президента".
"В целом каких-то преследований мы ожидали уже с марта, но скорее по статьям о "дискредитации" или "фейках", а тут неожиданно всплыли оскорбленные чувства. Мы никогда не стремились к политическому мученичеству, чтобы нас непременно задерживали и сажали, и никогда не пытались сделать работу репрессивной госмашины элементом нашего собственного высказывания – скорее, наоборот, пытались этого избегать. Но раз уж такое случается, основным "лайфхаком" тут становится не бояться", – написали активисты.
Утро 1 сентября для активистки "Партии мёртвых" Кристины Бубенцовой началось с появления подозрительных молодых людей в гражданском рядом с домом. Около 7.30 утра, сразу после того, как муж Кристины, Антон, ушёл на работу, они начали стучать в дверь и пытаться выбить замок. Кристине удалось на 20 минут задержать силовиков в подъезде, пока они ломились в дверь. За это время она успела связаться с мужем и "ОВД-инфо", а ещё предупредить других членов объединения.
"Гадко шутил и издевался"
‒ Я смотрю в окно, а там идёт один эмчеэсник с топором в руках и другой с пилой. Они собирались снимать двери с петель. Пришлось открыть, ‒ вспоминает Кристина. ‒ Я видела очень жёсткие обыски у известных активистов и не понимала, почему это происходит у меня. Они буквально веселились в моей квартире. Перебудили весь подъезд.
Сначала Кристине казалось, что происходящее ‒ акт устрашения из-за февральских антивоенных митингов. Позже выяснилось, что следователей интересуют кладбищенские акции и перфомансы "Партии мёртвых".
Когда выяснилось, что Кристину ни в чём не обвиняют и по делу она проходит как свидетельница, она спросила у силовиков, почему на свидетеля так давят. Ей ответили, что всё происходящее ‒ вполне гуманно, а следователи ‒ честные, справедливые люди. "Если бы я хотел на кого-то надавить, я бы приставил к голове пистолет и выстрелил бы рядом. Но я же не хочу этого делать, поэтому мы сидим тут с вами и разговариваем", – так, по словам Кристины, пояснил ей следователь Георгий Цепляев.
‒ Они пришли ко мне домой, орали. Я орала на них в ответ. Они говорят: "Мы просто выполняем свою работу". Я спрашиваю: "Какую работу? Фашистами?" Они обиделись, передали все фээсбэшникам. Потом, уже на допросе, люди из ФСБ с серьёзными лицами переспрашивали, считаю ли я их фашистами. Я ответила: "Да, а вы что, стесняетесь?" ‒ рассказывает Кристина. ‒ Один из следователей, лет 30, вообще, вёл себя как человек, которого воспитал "Двач": гадко шутил, ехидничал и издевался. Я не могу назвать это по-другому. Он задавал вопросы, не давая ответить. В какой-то момент начал копаться в ящике с игрушками для взрослых, размахивать ими и комментировать. Омерзительный тип.
При обыске из квартиры художницы и её мужа изъяли 23 предмета. Кусок могильной плиты, телефоны, книги, журналы, загранпаспорт, игровой компьютер, купленный в кредит, и многое другое.
Особых надежд на возвращение изъятых вещей у Кристины нет. В протоколе перечислена не вся изъятая техника, а некоторые предметы просто обозначены под номерами – например, "номер 11", без пояснений.
‒ Думаю, в следующий раз я увижу свои вещи где-то на "Авито", ‒ предполагает Кристина. ‒ Это очень большой удар по нашему бюджету. Телефон мужа ‒ единственная техника, которая у нас осталась.
Менее чем за полтора часа следователи разнесли квартиру, оформили протокол и увезли ее на допрос. В итоге Кристину весь день искали по отделениям СК города, поскольку на связь она выйти не могла, а адвоката к ней не пустили, аргументировав это тем, что свидетели в защите не нуждаются.
Сам допрос длился почти шесть часов: в Следственный комитет Кристину привезли к 9 утра, отпустили только к 17:30. Когда активистка спросила, почему её нельзя было вызвать повесткой, ей со смехом ответили, что это "было бы неинтересно". Протокол допроса ей не показали.
"Живые у них закончились"
Все, у кого в тот день проходили обыски, ‒ всего лишь свидетели, а на допросах силовики открыто признавали, что их цель ‒ основатель "Партии мертвых" Максим Евстропов.
При этом сами обыски у свидетелей сильно различались. У основателей ДК Розы художников Дмитрия Виленского и Ольги Цапли при обыске забрали два компьютера. Они восприняли происходящее как угрозу и уехали из России почти сразу после допроса.
Сам ДК Розы закрыт уже четыре месяца, попасть туда невозможно. Силовики приехали к художникам на дачу рано утром и четыре часа обыскивали дом.
‒ Ольга и Дмитрий ‒ художники из группы "Что делать?", основатели ДК Розы и Школы вовлечённого искусства – мои друзья. В этой школе я преподавал последние несколько лет, ‒ объясняет Максим Евстропов.
"Партия мёртвых" ‒ объединение, построенное на анархических устоях. Любой желающий может прислать боту партии фотографии самостоятельно организованной акции. Этой возможностью несколько раз пользовались и подозрительные личности, которые таким образом пытались выяснить адреса, явки и пароли партии. Несмотря на отсутствие централизованного управления и привычных признаков организации, идейным центром в "Партии мёртвых" можно назвать Максима Евстропова. До отъезда из России он был инициатором множества популярных акций партии, занимался ведением социальных сетей.
Вот один из образцов антивоенных высказываний Максима Евстропова:
"Мне давно уже кажется, что сакраментальный смысл "спецоперации" – собрать что-нибудь архитектурное из мёртвых и истерзанных тел, наподобие верещагинской горы черепов. До недавних пор мне думалось, что они хотят выложить из трупов слово "***" (мужской половой орган. ‒ СР), теперь же мне всё явственнее представляется собранное из тел мирных жителей огромное слово "фейк".
Фотографии "пасхальной" акции, из-за которой следствие заинтересовалось Максимом, пришли от анонимных активистов, но это не мешает силовикам обвинять в оскорблении чувств верующих именно Евстропова, который опубликовал фото.
Ранее перфомансы "Партии мёртвых" тоже привлекали внимание правоохранительных органов.
‒ Самое резонансное из этих событий было в 2018 году, когда на первомайской демонстрации в Петербурге задержали Варю Михайлову, ‒ рассказывает Максим. ‒ Она шла в колонне партии мёртвых с картиной "9 стадий разложения вождя" (это произведение было создано группой "Родина" ещё в 2015 году и представляло собой коллаж из 9 фотографий с постепенным прорастанием травы через официальный путинский портрет). Варе присудили штраф в 160 тысяч рублей. Само произведение суд постановил уничтожить, что было довольно смешно, поскольку этот коллаж изначально цифровой.
В последнее время правоохранительные органы почти не интересовались "Партией мёртвых". Даже после антивоенных акций не последовало штрафов и обысков, а последнее задержание, связанное с деятельностью объединения, произошло два года назад.
‒ Меня задерживали последний раз в 2020-м, ‒ вспоминает Евстропов, ‒ тогда меня подкараулил отряд полицейских на выходе из дома и отвёз в участок вместе с 5-летним ребёнком. Поводом для задержания была акция двухмесячной давности, якобы нарушавшая коронавирусные ограничения. Мне также известно, что в 2020-м против "Партии мёртвых" возбудили дело за акцию против поправок в Конституцию на Волковском кладбище в Петербурге, но тогда всё закончилось ничем.
Причины внезапно возникшего повышенного интереса к активистам и лично к Максиму неизвестны. Последние перфомансы "Партии мёртвых” в Питере не получали большой огласки, а по-настоящему крупные проекты сейчас реализуются в эмигрантском сообществе, в основном в Грузии.
‒ Живые у них закончились, поэтому взялись за мёртвых, ‒ говорит Максим Евстропов. ‒ Почти никаких публичных протестных акций в России в последнее время не происходит, с активистами прямого действия так называемые "силовики" справляться не умеют, вот и принялись за художников. Каких-то преследований за антивоенные акции мы ожидали ещё с весны, мы их сделали в России несколько, начиная с 22 февраля. На мой взгляд, не лишено какого-то мрачного символизма и то, что всё случилось 1 сентября, а вот статья для возбуждения дела (оскорбление верующих) оказалась несколько неожиданной.
Те члены "Партии мертвых", которые остались в России, чувствуют себя в зоне риска и не ждут ничего хорошего. На осенних трехдневных выборах нигде не зарегистрированная "Партия мертвых" призывала голосовать за мёртвых: "Напоминаем: это недофашистское полицейское государство по сути мертво (сила – в правде, а правда – в смерти), своё будущее оно похоронило, его составляют многоквартирные пирамиды из трупов, которые всё никак не могут признаться в том, что уже умерли. Они долго ещё будут упорствовать, но упорнее их земля”.
Депутат Законодательного собрания Петербурга Борис Вишневский не видит ничего удивительного в преследовании активистов "Партии мертвых".
– Плющат не только их, плющат всех. Вот Саша Скочиленко несколько месяцев уже в СИЗО сидит за то, что ценники в магазине поменяла, депутата Шишлова судят за дискредитацию армии, и еще он виноват, что не встал, когда умер Жириновский. Я каждый день даю поручительство за кого-нибудь задержанного или арестованного, и я не исключаю, что этот процесс в ближайшее время будет только усиливаться.
