30 октября – День памяти жертв политических репрессий. В этот же день исполняется 30 лет со дня установки на Левашовской пустоши памятника репрессированным полякам, того самого, который был демонтирован в июле 2023 года (30 октября на его месте поставили временный памятник. – СР). Большой террор в СССР начался с так называемой польской операции, жертвами которой стали тысячи поляков. Корреспондент Север.Реалии поговорила с искусствоведом Татьяной Поздняковой. Она много лет проработала в музее Анны Ахматовой и изучала судьбы поляков, живших и работавших в Ленинграде.
К началу карательной кампании на территории СССР проживало около 800 тысяч поляков.
Приказ НКВД СССР №000485, известный также как приказ Ежова, положил начало “польской операции” – одной из самых кровопролитных национальных кампаний Большого сталинского террора.
За два года "польской операции" было арестовано около 143 тысяч человек, среди которых были поляки, немцы, украинцы, русские, белорусы, евреи. Осуждено было свыше 139 тысяч человек, из них 111 тысяч приговорены к расстрелу, остальные отправлены в лагеря.
В 1937 году Сталин писал начальнику НКВД: "Товарищ Ежов, очень хорошо. Копайте и вычищайте впредь эту польско-шпионскую грязь".
Шпион из "Крокодила"
Бронислав Брониславович Малаховский, выходец из старинного польского рода Наленч-Малаховских, родился в 1902 году. Его отец Бронислав Сигизмундович Малаховский был известным инженером, организатором советского паровозостроения и конструктором сормовских паровозов, которые называли “Гончими Малаховского”.
А сам Бронислав Брониславович стал архитектором, иллюстратором и художником-карикатуристом. Он участвовал в создании проекта жилого дома для сотрудников Института экспериментальной медицины в Петербурге (Каменноостровский проспект, 75), но все-таки больше известен как художник-карикатурист.
Корней Чуковский познакомился с Брониславом Малаховским, когда тот был еще ребенком. Писатель вспоминал о нём так: "Оказалось, что этот учтивый тихоня на самом деле беспощадный насмешник, для которого каждый из нас – уморительно забавная фигура. В каждом рисунке слышится его громкий издевательский смех".
Бронислав Малаховский работал в журнале "Крокодил", в детских журналах "Еж" и "Чиж". В "Чиже" печатался его комикс "Умная Маша". Прототипом для героини комикса стала дочка художника Катя.
В 1935 году вышла в свет повесть-сказка Алексея Толстого "Золотой ключик, или Приключения Буратино" с иллюстрациями Малаховского. Прототипом Буратино был его сын, Мальвины – дочка.
В 1937 году Малаховский с семьей поехал на отдых в Пушкинские горы, в деревню Воронич. Там его арестовали по обвинению в шпионаже.
– Хотя считается, что польская операция началась в сентябре, но уже летом все торопились выполнить план. На места были спущены цифры: сколько арестовать, сколько расстрелять. С мест шли наверх встречные планы, где предлагали еще больше, – говорит Татьяна Позднякова.
Бронислава Малаховского расстреляли 27 августа, через месяц ему было бы 35. Его жену Марию Малаховскую сослали в Казахстан, детей усыновила семья художника Натана Альтмана.
Восемь расстрелянных одноклассников
Станислав Юлианович Козловский родился в 1899 году в Петербурге в семье поляка, служившего в российском егерском полку. Он окончил польскую гимназию при церкви Святой Екатерины и Институт инженеров путей сообщения, работал начальником сменно-планового бюро завода "Пластмасс".
Козловского арестовали 16 сентября 1937 года. Его сыну Генриху исполнился месяц. 23 сентября Станислава Юлиановича приговорили к высшей мере. Через пять дней приговор привели в исполнение.
Матери Станислава польке Софье Клеофасовне дали десять лет лагерей. Потом наказание заменили на ссылку сроком на пять лет. Такой же приговор вынесли ее невестке Вере Григорьевне, которая отправилась в лагерь с 11-месячным Генрихом. Позднее его забрала сестра Станислава – Альбина, которая и вырастила мальчика.
Генрих Станиславович в интервью "Мемориалу" в 2015 году рассказывал, что вместе с его отцом в один день расстреляли еще семь одноклассников Станислава Козловского по польской гимназии. Всем приписывалось участие в шпионской организации при польском консульстве.
Часто родственники получали два свидетельства о смерти.
– Сначала выдавали ложное: якобы он, Станислав Юлианович, умер от крупозной пневмонии. А много позже обнаруживались документы о расстреле. Их уже в девяностые годы получали, – говорит Татьяна Позднякова.
"Передавал шпионские сведения"
Станислав Витольдович Малиновский-Соколов родился в 1897 году. Окончил Академию художеств. Работал архитектором Ленпроекта. Арестован 2 сентября 1937 года.
Согласно его анкете арестованного, по национальности был русским, но во время следствия его заставили изменить показания и признать себя поляком.
В обвинении говорится: "Малиновский систематически проводит польскую националистическую агитацию. Являясь польским националистом, он посещал польское консульство в Ленинграде. Был завербован в 1933 году сотрудником этого консульства. Передавал туда шпионские сведения о строительстве новых боевых кораблей, военных складов, хлебных запасах и так далее. Вел контрреволюционную польскую националистическую агитацию".
– Всего-то было два допроса. На первом он не согласился с обвинениями и ответил так: "Являясь советски настроенным гражданином СССР, никогда не был связан ни с какими иностранными разведывательными органами". Но уже на следующий день он признал себя виновным. Понятно, какими средствами этого добились, – говорит Татьяна Позднякова.
Его расстреляли в Ленинграде 1 ноября 1937 года. На Лахтинской улице, 30, где жил Малиновский-Соколов, была установлена табличка "Последний адрес" – тысячная по счету.
А одни из первых табличек в Петербурге были установлены Николаю Николаевичу Пунину и Генриху Яновичу Каминскому.
Николай Пунин – известный искусствовед, художественный критик, муж Анны Ахматовой, погиб в 1953 году в лагере Абезь. Его зять Генрих Каминский был арестован по ложному доносу прямо на фронте, его отправили в лагерь под Тайшет, где он в 23 года умер от туберкулеза. Его жене Ирине Николаевне Пуниной пришла похоронка с сообщением о том, что ее муж пропал без вести под Тулой в 1941 году. И только спустя полвека она узнала правду.
Предписание о расстреле
Среди репрессированных ленинградских поляков был и Владислав Осипович Петкевич.
Родился в 1890 году в Риге. В 1918 году вступил в партию. Во время Гражданской войны был комиссаром артиллерийской дивизии, преданным коммунистическим идеалам.
После Гражданской войны жил с семьей в Петрограде на Карповке в хорошей квартире – ему как партийному деятелю были предложены особые условия.
– Он это принял сначала как должное. Когда приезжали иностранные делегации, они всегда к ним приходили, – рассказывает Татьяна Сергеевна. – А потом его послали на раскулачивание в Сибирь, и у него словно открылись глаза. Как говорила Тамара Петкевич, дочь Владислава, у него появились мысли о повреждении идеи и несогласованности декларированной программы с реальной человеческой бедой.
Из Сибири Владислав Осипович вернулся другим человеком: мрачным и замкнутым.
"По обрывкам фраз и, главное, по некоторым его алогичным, казалось, поступкам можно было заключить, что он в те годы жил сложной внутренней жизнью, разрываясь между велениями партийного долга и простой человечностью. Не знаю, что ему стало понятно в Сибири, но, возвратившись оттуда, он забрал в Ленинград и прописал у себя двух сыновей раскулаченного дяди Гриши", – вспоминала его дочь Тамара Петкевич.
– Она еще вспоминала, что позже родители прописали к ним уже на другой квартире троих детей второго раскулаченного дяди Коли, – добавляет Татьяна Позднякова.
Петкевича отправили на станцию Жихарево в Ленинградской области, где 3 ноября 1937 года его арестовали. В это время Тамара с мамой были в Ленинграде.
– Когда конвой уводил Владислава, две младшие дочки, Ренаточка и Валечка, ничего не понимающие, плачущие, бежали вслед, – рассказывает Татьяна Позднякова. – Старшая дочь Тамара приходила на Шпалерную, два раза в месяц приносила отцу передачу на 30 рублей. А на третий раз принять передачу отказались и сказали: "Приговор – десять лет лишения свободы". Якобы он этапирован в Магадан без права переписки. На самом деле его расстреляли 15 января 1938 года.
Через пять лет арестовали Тамару Владиславовну и ее мужа как детей врагов народа, их отправили в разные лагеря.
В интервью изданию COLTA Тамара Владиславовна вспоминала, что в лагере никто ни у кого не спрашивал "за что сидишь?": "Всякий человек был в собственном восприятии настолько прозрачен и чист, что сам вопрос казался фальшью. Да ни за что! Ну, за папу, за маму. За то, что завернул в газету бутерброд, а газета была с портретом Сталина. В таком вопросе просто не было смысла".
Тамара Петкевич пробыла в лагере до 1951 года и всё это время верила, что её отец жив. Мама и младшая сестра Рената погибли во время блокады Ленинграда.
В 1957 году Тамара получила справку о реабилитации отца и вместе с ним свидетельство о смерти, где говорилось, что Владислав Петкевич погиб в 1942 году из-за абсцесса печени. Только в 1990-е годы Тамара узнала о настоящей судьбе папы, в 2003 году историк и руководитель центра "Возвращённые имена" Анатолий Разумов передал ей "Предписание о расстреле", где под девяносто пятым номером значится отец Тамары.
Тамара Петкевич была не только редкой красавицей, но и очень талантливым человеком. В 1993 году вышла книга ее мемуарной прозы о годах, проведенных в заключении – "Жизнь – сапожок непарный", выдержавшая много изданий в России и за рубежом.
"Мы свободны, будь свободен и ты"
Юрий Николаевич Вейнерт родился в 1914 году в Петрограде в семье интеллигентов. Его родители были основоположниками экскурсионного дела. Отец, Николай Владимирович Вейнерт – известный искусствовед, историк архитектуры, краевед, преподаватель в Институте инженеров коммунального строительства и в Академии художеств, член Союза архитекторов. Ядвига Адольфовна Вейнерт-Влядих – учительница школы №5 в Петербурге, сотрудник Пушкинского Дома, член Пушкинского общества. Оба они были арестованы, обоих приговорили к расстрелу.
Николая Владимировича расстреляли 1 ноября 1938 года по Списку "польских шпионов" №78. А через год, в 1939 году, была опубликована его монография про архитектора Карла Росси.
Ядвига Адольфовна оказалась в Списке №77, но осталась жива – совершенно случайно, благодаря ошибке в написании фамилии.
– Ее не успели расстрелять, пока выясняли правильность фамилии. В это время Ежова сменил Берия. В итоге ее выслали в Якутию, – рассказывает Татьяна Сергеевна.
Юрий, сын Ядвиги и Николая, после ареста родителей начал беспризорничать. За свою жизнь он пережил четыре ареста. Первый арест случился, когда ему было всего 16 лет. Тогда его отпустили из-за отсутствия улик. В 18 лет Юрия осудили по статье 58-10 и 58-11 УК РСФСР и сослали в Архангельск. Там арестовали повторно и отправили в лагерь в Кемеровской области. В 1935 году его досрочно освободили за хорошую работу, но уже в 1937-м снова арестовали и приговорили к десяти годам лагерей за контрреволюционную работу. Во время отбывания этого срока в лагере-заводе Свободный Юрий познакомился с писателем, кинематографистом Яковом Хароном, и они создали литературную мистификацию – придумали французского поэта Гийома дю Вентре и его биографию.
– Якобы Гийом родился в 1553 году в Гаскони, там же, где Д’Артаньян, и во время Варфоломеевской ночи сражался, защищая гугенотов, – рассказывает Татьяна Позднякова. – Еще он писал сонеты. Сегодня известно больше 40 его произведений, которые якобы перевели эти ребята – Юрий Вейнерт и Яков Харон. А на самом деле они их придумали. В этом ужасе они озорничали, веселились, писали о неутолимой любви и свободе.
– А что стало поводом для ареста Юрия Вейнерта?
– У него была любовная история, когда он немножко запутался между двумя девушками, кто в кого влюблен. Эти девушки прислали ему телеграмму, где было написано "Мы свободны, будь свободен и ты". Одна из них – Людмила Хотимская, будущая жена Вейнерта. Личная телеграмма попала не в те руки, слово "свобода" стало причиной ареста.
Юрий Вейнерт вышел из лагеря спустя 10 лет – в 1947 году, а через год его снова приговорили к ссылке в Красноярский край на "вечное поселение". Там он работал в шахте на предприятиях по добыче золота.
20 января 1950 года умерла его жена Людмила. Через год Юрий погиб – по официальной версии, случайно упал в шахту.
– Как вы думаете, зачем это нужно было советской власти: все эти планы и такое количество убитых людей?
– Это вопрос за пределами человеческой логики. Планы шли и работали. Я думаю, что действительно безумный Сталин жрал всех. Самая главная сила была – страх. И страх для многих трансформировался в любовь к этой власти, – говорит Татьяна Позднякова. – Шли кампании. Брали кулаков – это кампания раскулачивания. Брали бывших харбинцев, кто жил на Дальнем Востоке. Брали немцев, поляков по ранжиру. Сначала нужно было взять таких видных деятелей, коммунистически настроенных, служащих в каких-то ответственных органах советской власти. А потом и просто поляков, а потом уже и людей других национальностей привязывали к несуществующему польскому центру. Все враги народа. Нужно было держать Россию, Советский Союз в ощущении, что вокруг враги. И вот, в частности, почему Польша? Потому что еще во время Гражданской войны были с ней проблемы. Гордая Польша противостояла новой советской власти и ощущала необходимость свободы. Так же можно про разные другие национальности сказать. Кругом враги. Ненависть к врагам и любовь к этой власти и так далее.
