Матери солдат срочной службы вышли с пикетами к зданию Западного военного округа в Петербурге. Они требуют, чтобы их сыновей не отправляли на войну в Украину и перевели из воинских частей в Белгородской и Курской областях в безопасные регионы. Одна из матерей, которая участвовала в пикетах, рассказала Север.Реалии, как несколько месяцев она пишет письма в Минобороны и уже дважды смогла добиться, чтобы ее сына срочника не переводили на контракт и не отправляли в Украину.
Около здания Западного военного округа вот уже второй день собираются женщины – матери военнослужащих солдат срочной службы, которые требуют от Минобороны, чтобы срочников не отправляли на границу России с Украиной в Белгородскую и Курскую области, а власти России прекратили войну и начали мирные переговоры.
Женщины несколько месяцев пишут обращения в разные ведомства с одной целью, чтобы их детей не отправляли на войну, а власти России начали мирные переговоры с Украиной. В середине ноября они приехали в Петербург, чтобы передать письма командованию Западного военного округа – к этому военному округу относятся воинские части в Карелии, Белгородской, Брянской, Владимирской, Вологодской, Воронежской, Ивановской, Калининградской, Калужской, Костромской, Курской, Ленинградской, Липецкой, Московской, Нижегородской, Новгородской, Орловской, Псковской, Рязанской, Смоленской, Тамбовской, Тверской, Тульской, Ярославской областях, Москва и Петербург.
Минобороны России 15 ноября сообщило, что началась "отправка в войска призванных осенью военнослужащих срочной службы", писало РБК. Призывников обещают сначала отправить на учения на 4–5 месяцев и обеспечить комплектом зимней одежды. При этом ведомство утверждает, что срочников, набранных в рамках осеннего призыва, на войну в Украину отправлять не будут.
Вчера десять матерей пришли к зданию штаба ЗВО, но в итоге родственников военнослужащих встретили закрытые двери: в приемную штаба их не пустили и обращения не приняли.
– Когда моего сына призвали, нам пообещали, что в зону военных действий мальчишки не попадут. Мы и не волновались особо. Сын через два месяца срочной службы позвонил и сказал, что их отправляют в Белгородскую область, на границу с Украиной. Уже тогда Белгородскую область обстреливали. Мы стали волноваться: писали обращения, заявления, но в ответ нам приходили одни отписки, что ведомства этим не занимаются, – рассказывает Виктория Санникова.
Виктория приехала в Петербург из Томска. В Белгородской области служит срочку её сын Артем. Около здания штаба Ирина стояла с плакатом: "Мой сын солдат-срочник под обстрелом в Белгородской области. Бердников (командующий Западным военным округом. – СР)! Верни его в часть!"
Около входа в штаб Западного военного округа матери провели пять часов в надежде, что их примут.
– Никто нас слушать не стал. Наши проблемы им не интересны. Мы два месяца стучимся в разные двери. И мой пикет – это шаг отчаяния, – заключает Виктория.
Матери пришли к зданию военной прокуратуры и развернули плакаты с требованием отвести солдат-срочников от границы Украины с Белгородской областью. Реакция на пикеты оказалась быстрее, чем на попытки вручить обращения: вскоре к зданию прокуратуры приехало несколько автомобилей полиции, а представителей от матерей принял прокурор.
На следующий день, 15 ноября, родственники военнослужащих вновь собрались в центре Петербурга в надежде попасть в здание штаба Западного военного округа. В итоге матерей приняли в штабе ЗВО. По словам активисток, они передали от Совета матерей и жён около 100 обращений и коллективное обращение о 400 срочниках, которые находятся на территории Белгородской области, где их постоянно обстреливают, и уже есть раненые и погибшие.
Одна из участниц пикетов – Ольга Цуканова – мать 20-летнего срочника Ивана (по просьбе матери имя её сына изменено. – СР), который служит в Астраханской области. Ивана, по словам матери, уже дважды пытались отправить в Украину, предварительно сменив его статус со срочника на контрактника в воинской части.
Подписать контракт сыну Цукановой стали предлагать через пару месяцев после начала срочной службы. Ольга узнала об этом, когда Иван спросил про документы для контракта в телефонном разговоре.
– Он в армию пошел, потому что "косить" от нее – не по-нашему. Он ушел на срочную службу, и у него нет никаких позывов и любви к армейской жизни. Он обычный гражданский человек. Я поняла, что если я вовремя ничего не сделаю, он просто окажется там и из срочника он превратится в контрактника именно для участия в спецоперации, хотя, когда он шел в армию, он этого не планировал. Их постоянно агитируют, склоняют, каждый день полковник или подполковник приходит и склоняют, чтобы они подписали контракты. Я начала звонить, и сын стал говорить, что он не хочет подписывать контракт. Тогда мне ответили: "Ну, все, он у вас прослужит". Потом они, кажется, подождали, чтобы у него три месяца закончилось. В сентябре я случайно узнала, что его уже из части забрали. Замполит мне говорил, что сын находится на психологических тестах. Я говорю: "Какие тесты, если его нет уже три дня?" Его отвезли за 150 километров от части, чтобы тесты сдавать. Когда я поняла, что что-то не то, я снова начала звонить, и мне сказали, что сын попал в списки к отправке. Я ответила, что сын – срочник. А мне сказали, что он подпишет контракт добровольно и станет участником спецоперации. Тогда я везде писала обращения, и в Минобороны, и как-то это сыграло свою роль и его не отправили. Но я не знаю, что будет завтра, что нас ждет. Ему еще служить до следующего года, а после службы он может попасть под мобилизацию, – говорит Цуканова.
По ее данным, в воинской части, где служит Иван, в Украину никого из срочников не отправили. Она не исключает, что отправку срочников приостановили, так как "начался скандал".
– В сентябре я столкнулась с таким грубым обманом. Я поняла, что могут обманывать в этой системе люди любого чина, любого ранга. Мне говорили, что он (сын) на тестах, и говорили не переживать, а к вечеру уже сказали, что его отправляют в Украину, и ни в одном глазу ничего не ёкает, что меня обманывают. Мне командир говорил, что не беспокойтесь, его не пошлют туда, где стреляют. Я спрашиваю: "Контракт заключается для спецоперации?" Он отвечает: "Да". Я тогда не понимаю: если мой сын становится участником спецоперации, то специально для него будут выбирать места, где не стреляют? Они общаются так, словно мама – это не умный человек и не сообразит, – удивляется Цуканова. – Матери из других частей жалуются, что не всегда вообще на связь выходят в части. Но это дело матерей уже: нужно ли выступать, как бы хуже не было, как бы чего не произошло. Но для меня нет ничего хуже. У меня единственный сын. Мне что терять-то?
Цуканова вместе с другими матерями организовала "Совет матерей и жен". Они пишут обращения с жалобами на незаконную мобилизацию. По словам Цукановой, в последних письмах к президенту и в Минобороны "Совет матерей и жен" призвал власти России к началу мирных переговоров с Украиной.
– Мы требуем, чтобы "Совет матерей и жен" в каждом городе допустили до проверки, как проходит мобилизация, есть ли обучение, есть ли медкомиссия. Еще одно наше требование – это начало мирных переговоров, чтобы президент нашей страны начал все-таки в эту сторону, а не угрожал всему миру использованием грязных бомб (в конце октября российские политики и представители Минобороны заявили, что Украина якобы готовится использовать "грязную бомбу" и обвинить в ее использовании Россию. Но никаких доказательств не привела. – СР). Мы провели общероссийское собрание, в котором участвовали 85 регионов, и приняли решение, что мы против использования ядерного оружия и что от нашего имени не нужно нажимать на красную кнопку и выставлять агрессорами всю страну. Мы требуем мирных переговоров, чтобы прекратилась гибель людей, – говорит Цуканова. – Мне совершенно непонятно, как требовать отмену мобилизации? Если там идет спецоперация. На той стороне войска, которые ведут военные действия. Я, например, не понимаю: если мы уберем все войска с нашей границы, а с той стороны, что, просто так оставят все и никуда не пойдут? Поэтому мы требуем, чтобы президент остановил само это действие и тогда мобилизация остановится. Зачем частично-то требовать? Давайте причину отменим, и все остановится. Мы требуем мирных переговоров, чтобы президент сделал все, чтобы остановилась эта военная спецоперация.
В течение нескольких месяцев матери и жены военнослужащих подавали обращения в различные ведомства. Ответы "кому-то приходят", но "в основном – отписки".
Про мирные переговоры и "прекращение всей этой спецоперации" Цуканова говорила и в штабе Западного военного округа на встрече с начальником отдела по работе с обращениями граждан Вячеславом Мельником. Но ей отвечали "что-то про Байдена" и патриотизм.
– Он был очень удивлен, тяжело вздыхал и сказал, что мы задали ему работу. Я спрашивала его, почему, если к вам обращаются с нарушениями, вы не наведете порядок, чтобы обращений не было. Я ему говорю: "Вы же знаете, что там люди в спальниках на земле спят". Он отвечает: "Да, мы знаем, но разбираемся по обращениям". Я его спросила: "Может быть, вы наведете порядок там". На что он ответил: "Мы же живем в России". Что этот ответ означает, я не поняла. Он начал говорить, что обеспечат касками, когда в России будет оборонная промышленность в порядке. Я понимаю, что эта структура и система, к которой мы обращаемся, это люди, которые разгребают следствие, а причину решить они не в состоянии. У меня надежды на официальных лиц нет. У меня надежда только на народ, что народ самоорганизуется и сможет сделать какой-то результат. Надеяться на кого-то из системы? Я уже не надеюсь ни на кого. А все эти обращения нужны, чтобы заставить их работать и показать, что люди за ними следят. Я верю, что мы добьемся результата, наше мнение будет учитываться и нас перестанут динамить, – говорит Цуканова.
