"Это просто трупный яд". Как "дочка" "Мираторга" жителей травит

Жители поселка под Калининградом пожаловались президенту Владимиру Путину на вонь от скотомогильника: из-за запаха разложения они не могут выйти из домов. Местный активист, который выяснил, что скотомогильник работает с нарушениями, теперь получает угрозы. Корреспонденты Север.Реалии выяснили, почему интересы крупных агрохолдингов, как правило, расходятся с интересами жителей окружающих их деревень.

Поселок Дубрава находится в 140 км от Калининграда. Добраться сюда можно только на частном автотранспорте. Сначала – до Гусева, а потом еще 30 километров через поля и перелески на машине – автобусы давно не ходят.

Около 20 домов прячутся в деревьях. Рядом ручей и дубовый лес, давший название крошечному поселку. Места здесь красивые, в полях гуляют аисты. Но последние несколько месяцев жители этой сельской идиллии задыхаются от зловония. В километре от поселка работает скотомогильник крупного агрохолдинга.

– Вечером в жару вообще невыносимо, окна открыть нельзя. Полгода мы точно это терпим, а что делать... И детям на улице нельзя поиграть. Просто за людей не считает, наверное, нас этот "Мираторг". Поселок, думают, маленький, можно последних уничтожить, – говорит Надежда Кайко.

– Нас этой гадостью затравили, просто дышать нечем. С весны, как тепло началось, так запах и идет. Когда по улице машины эти туши везут мимо, просто невозможно терпеть, такая вонь. До вечера потом на улицу не выйти. Затыкаем все окна и двери. Падают с машин куски с остатками шерсти, потом все это лежит на дороге, – говорят местные жительницы Юлия Челышева и Любовь Варлыгина.

Скотомогильник, которым управляет дочернее предприятие крупной мясоперерабатывающей компании "Мираторг", Калининградская мясная компания, работает с 2014 года. Как говорят местные, сильное зловоние началось несколько месяцев назад. Они подозревают, что на скотомогильнике сломалась печь, в которой сжигают туши крупного рогатого скота, поэтому их начали просто закапывать в землю.

– Думаю, что сейчас закапывают. Вы видим, как экскаватор приезжает и работает там. А нам остается только дома закрываться, чтобы не чувствовать вони, и все, – жалуется Снежана Кайрене.

– Должна работать печь, но то она у них заклинила, то не работает, то не успевает – она только одну-две туши успевает за сутки сжечь. А они же везут со всей области, – говорит Любовь. – Там сторож работал, уволился, говорит, не мог там работать – они сваливают под забор эти туши, опарыши ползут прямо в будку, под дверь. Месяц потом есть не будешь.

В округе десять ферм, откуда и привозят туши коров и телят. Обычно на грузовиках, а порой и прямо на тракторах, в ковшах, рассказывают жители.

– Не знаю, что происходит в этом году, но столько трупов, сколько вывозят от "Мираторга", не было никогда, – говорит Елена. – Возят со всей области по дороге, вдоль которой люди живут: ноги с головами торчат из открытых кузовов, с них течет. Печь не работает: если раньше мы чувствовали запах гари, шкур, то сейчас это просто трупный яд. Там же рядом коровы пасутся, и из этой травы делают заготовки кормов.

"Большие неприятности из Москвы"

Местный житель Владимир Якунькин, живущий совсем рядом со скотомогильником, стал уже экспертом в вопросе утилизации крупного рогатого скота (КРС). Благо, и ветеринарное образование у него есть.

– Они зимой складировали туши на земле: было видно гору трупов. Они утверждают, что у них печь за сутки сжигает четыре тонны, по факту сжигает одну корову. Закапывать туши запрещено категорически. Там должна присутствовать ветеринарная служба, хлорки надо примерно по 2 кг на квадратный метр. Трупные яды текут в грунтовые воды. Знакомый уволился: с работы приходил отравленный, лежал два дня, потом опять на работу – не выдержал. Я жалобу написал в Москву. Роспотребнадзор ничего не обнаружил. Россельхознадзор сделал фотоотчет, отписался мне, что все нормально, – рассказывает Якунькин.

По его словам, утилизировать туши, закапывая в землю, можно только в исключительных случаях. Например, если животные погибли от стихийного бедствия и их невозможно транспортировать для утилизации, сжигания или обеззараживания в биотермических ямах.

Но здесь явно не тот случай. Фото и видео нарушений, а также коровьих туш, сваленных под открытым небом, он начал публиковать в соцсетях. После этого домой к активисту приехали люди, назвавшиеся представителями службы безопасности "Мираторга", и запретили подходить к скотомогильнику.

– Сказали, чтобы я ничего не публиковал больше в соцсетях и опроверг все. Я не стал. А 23 июля мне вынесли последнее китайское предупреждение, – вспоминает Владимир. – Поехал посмотреть, есть ли там кто, а там замки висят. Я это сфотографировал на телефон – с геолокацией, датой и временем, чтобы показать, что никто не работает который день, вонь стоит опять. Стал отъезжать, догнал меня автомобиль – группа быстрого реагирования, их служба экономической безопасности. Я им объясняю, что жить невозможно, окна даже не открыть. Они не верят, телефон требовали, чтобы фото удалить. Теперь, говорят, у меня будут большие неприятности из Москвы.

Якунькин написал письмо президенту. И вновь начались проверки. Выяснилось, что скотомогильник расположен на землях сельхозназначения – а там утилизировать биоотходы запрещено.

– Необходимо было провести работу по переводу из одной категории в другую и соответствующим образом оборудовать. Компания этого не сделала, допустив серьезное нарушение, – комментирует глава экологической организации "Зеленый фонд" Олег Иванов. – Были прокурорские проверки, выдавали предписания – конфликт урегулировать удалось, но не с местным населением. Дочерняя структура "Мираторга" вместо того, чтобы наладить контакт, обостряет ситуацию, угрожает, чтобы информация не распространялась. Меня это удивляет: компания крупная, должна соблюдать экологические требования, а вместо этого происходят такие странные вещи в Калининградской области.

– Проверки нашли нарушения Земельного кодекса и ветеринарного законодательства. Мне пришло уведомление о передаче дела в суд в апреле. Суд им дал время на устранение нарушений до 30 сентября. Но печь как была маленькая, так и есть. Трупы по-прежнему, привозят и складируют горами, они разлагаются, воняют, а тухлятину эту потом захоранивают там, – утверждает Якунькин.

"Сейчас уже просто смеются"

Территория скотомогильника огорожена забором из профлиста. Заходить за забор посторонним строго запрещено. 29 июля, когда в Дубраву приехал корреспондент Север.Реалии, запаха вокруг нет. По словам местных жителей, на днях на территории появился рефрижератор для хранения туш перед утилизацией. Теперь они лежат не на земле, а в холодильнике.

Рабочий скотомогильника советует обратиться за комментариями в "контору", но все же рассказывает: туши действительно в рефрижераторе, а печь, которая сейчас дымится, – маленькая, и вот-вот должны привезти другую, большую. И вроде проблема с утилизацией должна решиться.

Но жители Дубравы в это не верят. Ни власти, ни представители компании навстречу им никогда не шли.

– Было собрание два года назад с сельской администрацией. Чиновники сказали, что закроют скотомогильник. До сих пор закрывают, – вспоминает Маргарита Виноградова. – Мы же на улице на собственном огороде долго бывать не можем – маски надо надевать.

– Обычно с ними, с "Мираторгом", поговоришь, они посмеются, без внимания. А сейчас уже просто смеются: типа, заткнитесь, и ладно. "Че у вас тут – одни бабки живут", – рассказывает Галина Христовая. – А что, у нас ни медпункта, ни магазина, ни школы, ни сельсовета – даже автобус к нам перестал ходить, а раньше ходил три раза в день. Детей мало, молодежь уезжает, работы мало.

Несколько человек из поселка работают на "Мираторге", но в основном люди ездят на работу в Гусев. Фуры агрохолдинга разрушили короткую дорогу до райцентра. Вместо 12 километров напрямую приходится ехать за 30 километров в объезд.

По словам Владимира Якунькина, весной во время проверок скотомогильник тоже приводили к нормативному состоянию и запах в поселке пропадал. Печально будет, если и сейчас ситуация улучшилась лишь на время, говорит активист.

"Запах есть, никуда не деться"

Адвокат в сфере экологии и природопользования Дмитрий Медведев констатирует, что на поселки с небольшим количеством жителей власти реагировать не будут. В такой ситуации единственный эффективный вариант – предавать подобные дела огласке, а в предвыборный период, как ни странно, надеяться на политических деятелей, которые могут заняться вопросами жителей ради успешной кампании:

– Я всегда говорю жителям: "Ребята, если не знаете, что делать, обращайтесь в прокуратуру". Гражданин не обязан быть юристом, он не обязан знать законы и копаться в интернете. Плюс у каждого практически есть смартфон и соцсети. Если не работает, то не занимайтесь ерундой, пытаясь что-то доказать госорганам, выкладывайте доказательства в соцсети. Если это не работает, направьте ссылку на видео толковым депутатам. Депутат должен реагировать, у него короткий срок рассмотрения дела, а сейчас предвыборная кампания. Если нет общественного резонанса, власть не склонна надрывать пупок. Есть принцип больших чисел. Тысяча случаев нарушения прав человека, а в суд обратится один, и этот один вряд ли оплатит услуги качественного юриста. Вся ситуация заключается в том, что жители не могут правильно сформулировать свою позицию, – считает Медведев. – И чем меньше муниципальное образование, тем больше там развита "местечковость": там закон – совсем не закон. Там есть верхушка управления, и все повязаны между собой. Жители пытаются добиться реализации своих прав, но до тех пор, пока мимо местного прокурора не повезут вонючие туши, никого эта ситуация волновать не будет. В Дубраве живет 40 человек, на это наплюет любой чиновник. Все, что остается жителям, – грамотно отстаивать свои права и забыть про слово "власть", потому что она существует до тех пор, пока жители за нее голосуют и содержат власть, платя налоги.

В Россельхознадзоре Север.Реалии подтвердили, что запах в Дубраве действительно чувствуется, но 22 июля на момент проверки ведомством скотомогильника туш не было, сообщила заместитель начальника отдела ветеринарного контроля и надзора на государственной границе и транспорте Инесса Чумасова.

– Управлением Россельхознадзора совместно с прокуратурой и полицией Озерского района был осуществлен выезд на скотомогильник. Нарушения, которые указывались в жалобах – что валялись туши животных, – не подтверждены, – говорит Чумасова. – Площадка выровнена, стоит трупосжигательная печь, рефконтейнер поставили – 20-тонник. Он был пустой и тогда еще не подключенный. Позвонили они нам 27 июля – сообщили, что подключили. Должны складировать теперь туда: один труп сгорел, достаем следующую тушу. Закапывать в землю запрещено, они должны пользоваться печью. По документам у них должна быть большая печь – на четыре тонны. Запах есть, никуда не деться от этого: чувствуется, когда подходишь к территории. Роспотребнадзор отвечает за воздух, но если в воздухе не установлены примеси вредных веществ, то все нормально, то есть нормативы на запах не распространяются. В рамках нашего выезда были выявлены нарушения ветеринарного законодательства, но они не относятся к прецеденту, который был указан в жалобе, по ним мы привлечем к административной ответственности. Улучшением качества жизни в поселке должны заниматься непосредственно местная администрация и Роспотребнадзор. Мы работаем так: есть трупы животных, их не утилизировали – мы наказываем; нет трупов – не наказываем. Жители говорят: были трупы, мы приезжаем – ничего нет.

Агрохолдингу порой дешевле исправно выплачивать штрафы, чем менять структуру работы или строить установку по обработке биоотходов, говорит заведующий отделом инженерной экологии сельскохозяйственного производства Института агроинженерных и экологических проблем сельскохозяйственного производства Александр Брюханов. По его оценке, по стоимости блок переработки биоотходов сопоставим со стоимостью самого комплекса по выращиванию животных.

– По сути, дело в не совсем добросовестных производителях, поскольку они должны запускать производство только тогда, когда все сопутствующие объекты по мощности соответствуют производительности этого предприятия, – говорит Брюханов. – У них есть нормативы: сколько образуется отходов бойни, есть расчеты падежа, и оборудование для утилизации должно быть соответствующей производительности. То есть либо проблема в отклонении от проекта, либо проект был сделан некорректно, что скорее всего. А у органов надзора недостаточно физической силы и инструментальных возможностей, чтобы четко контролировать их работу. Это сложно зафиксировать, надзорные органы, условно говоря, не могут день и ночь караулить, когда происходит нарушение. Нарушителям это помогает избегать штрафов. Штрафы весомые. Более того, если зафиксировать факт нарушения и негативные изменения окружающей среды, то им могут насчитать ущерб. А ущерб в десятки и сотни раз превышает размеры самих штрафов. При этом когда жители присылают доказательства в виде фото и видео – этого для надзора по закону недостаточно. Ко времени проверки эти нарушения уже устранены. Если бы с точки зрения закона фото жителей принимались как доказательства и на их основе принимались санкционные решения, это бы упростило в какой-то степени и работу органов надзора: меньше было бы этих запоздалых проверок.

Проблема переработки отходов особенно актуальна для регионов, где животноводство развито сильнее, чем растениеводство. "На юге, где много полей, где развито растениеводство и зерновые культуры, таких проблем нет, там органика на вес золота", – объясняет Брюхалов. Но на северо-западе полей вокруг животноводческих комплексов мало, органику транспортировать некуда, при этом агрохолдинги еще на этапе проектирования и строительства "сильно экономят и закладывают объекты по переработке некорректной производительности".

– Блок переработки органики нужно разрабатывать на этапе проектирования, причем с участием специалистов и институтов, которые этими вопросами занимаются на системном уровне. Было бы намного меньше загрязнений и подобных ситуаций с жителями, – говорит ученый.

Свалки туш и слив навоза

До пресс-службы "Мираторга" и Калининградской мясной компании корреспонденту Север.Реалии дозвониться не удалось – указанные на сайтах телефоны как минимум с 22 июля не работают, письма возвращаются назад. О невозможности связаться с руководством комплекса корреспонденту сообщали и жители Дубравы. Редакция Север.Реалии направила в компанию письменный запрос, ответа нет.

По данным журнала Forbes, агропромышенный холдинг "Мираторг" входит в "200 крупнейших частных компаний России" (№93, выручка в 2019 году 119,1 млрд рублей). "Мираторг" является крупнейшим в АПК России получателем государственной помощи как в виде субсидий, так и в виде льготных кредитов, что неоднократно критиковалось другими участниками рынка и экспертами. Владельцы холдинга – братья Александр и Виктор Линники, которых связывали с супругой экс-президента России Дмитрия Медведева Светланой (в девичестве Линник), однако и братья, и правительство это опровергли.

В июле 2021 года руководитель Росприроднадзора Светлана Радионова провела совещание с представителями "Мираторга" на тему нарушений производителя. На встрече присутствовал президент холдинга Виктор Линник. "АПХ "Мираторг" не согласился с некоторыми пунктами результатов проверки, в частности с разделом, где отходы жизнедеятельности скота признаны опасными отходами", – говорится в сообщении пресс-службы Росприроднадзора от 21 июля.

Такие проблемы, как со скотомогильником в Дубраве, в регионах России не редкость. В конце 2020 года прокуратура Калининградской области уже проводила проверку Калининградской мясной компании, когда на поле под городом Черняховск были обнаружены 28 туш коров.

В поле зрения органов надзора и экологов часто попадает еще один агрохолдинг Калининградской области – "РБПИ-групп". Жители Правдинского района постоянно жалуются на проблему слива свежего навоза прямо в водные источники ООО "Правдинское свинопроизводство – 2", принадлежащим "РБПИ". В июле в Багратионовском районе экологи "Зеленого фонда" нашли разлагающиеся на жаре останки свиней с бирками "РБПИ Партнер Запад". На следующий день по жалобам экологов и жителей земельный участок очистили. За месяц до этого аналогичную свалку туш свиней нашли в Гурьевском районе Калининградской области – примерно в 50 км от Багратионовского. Спустя два дня, как рассказывают экологи, Россельхознадзор выезжал на место: оказалось, что там уже все убрано.

Псковская область известна противостоянием жителей южных районов и Великолукского свинокомплекса, который сливает биоотходы в лагуны, пруды-накопители под открытым небом, где жидкий навоз должен отстаиваться полгода. Местные жители жалуются на запах и загрязненные водоемы, ученые подтверждали накопление на полях азота и фосфора, "что в дальнейшем приведет к резкому увеличению поступления биогенов в окружающие водотоки".

Смотри также

"Это бытовой терроризм". Деревня против свинокомплекса и навоза

Весной в прокуратуру Челябинской области поступали жалобы жителей Увельского и Еманжелинского района на нарушения природоохранного законодательства агрофирмой "Ариант". Прокуратура вела проверку сообщений о том, что в водные объекты попадали отходы, из-за чего в поселке Березовка Увельского района была прекращена подача воды из скважин, воду для питья жителям привозили.

В Адыгее Всероссийское общество охраны природы постоянно обращает внимание на работу свинокомплекса компании "Киево-Жураки". Местные жители рассказывают о загрязнениях локальных водоемов.

С 2014 года в Чувашии местные жители боролись с нарушениями агрохолдинга "Юрма". Люди жаловались, что в семи километрах от Чебоксар агрохолдинг сливал в поле свежий куриный помет. Владелец агрохолдинга – бывший депутат Госсовета Чувашии Владимир Ермолаев. До 2018 года надзорные органы провели 106 проверок работы "Юрмы", во время 69 из них были найдены нарушения и выписаны штрафы: Роспотребнадзор выявлял превышение допустимой концентрации аммиака и сероводорода. Причина "плохого запаха", как сообщали в ведомстве, в нарушении технологии переработки птичьего помета и экономии на специальных биопрепаратах. Агрохолдинг был признан банкротом в конце июня этого года, получил оценку имущества для последующей продажи. Самого Ермолаева в декабре 2020 года приговорили к трем годам колонии общего режима за неуплату налогов суммой более чем 107 млн руб. Весной 2021 года Верховный суд Чувашии уменьшил ему срок наказания на полгода.