В школьном курсе всеобщей истории будет сокращена часть, посвященная Европе, зато больше времени оставят для стран Азии, Африки и Латинской Америки. Как говорят авторы новой концепции, они хотят уйти от "европоцентризма". Преподаватели истории, опрошенные Север.Реалии, рассказали, что школьный курс действительно нужно менять – но скорее в сторону уменьшения "россияцентризма" и "москвоцентризма". Пока же учителя опасаются, что новшества приведут к очередному разгулу бюрократии.
Работа над новой концепцией преподавания школьного курса всеобщей истории близка к завершению. Главное изменение – уход от "европоцентричного" курса и "взгляд в сторону Азии, Африки, Латинской Америки, а также стран СНГ и Балтии", рассказал глава Института всеобщей истории РАН, сопредседатель Российского исторического общества (РИО) Александр Чубарьян.
По его словам, новая концепция содержит "историко-культурный стандарт с перечнем основных событий, дат и персоналий от первобытного общества до наших дней, которые школьникам необходимо знать". После 1 февраля концепцию передадут на обсуждение экспертам в РИО, Российское военно-историческое общество, Российскую академию образования, МГУ и РГГУ, соберут все замечания, а в конце апреля проект направят в Минпросвещения. Как рассчитывают авторы, уже к 1 сентября 2022 года концепция должна быть утверждена. После этого появится новое поколение школьных учебников.
– Да, мы почти не изучаем историю Индии, Ирана, Китая, Японии. Не говоря об Африке. Хорошо это? Нет, конечно, – говорит московский преподаватель, автор учебников по истории России Леонид Кацва. – Но на всё времени все равно никогда не хватит. Насколько хотят сократить в изучении Европы, пока неясно. Гадать бессмысленно. Поэтому комментировать пока рано. Раз концепция почти готова, скоро узнаем. Несколько лет назад я видел проект стандарта. Он был ужасен. Там только африканистики были десятки страниц, а ведь это была программа, а не учебник. Посмотрим теперь на новое детище Института всеобщей истории. Я не берусь оценить, какова здесь конъюнктурная политическая составляющая.
– Надо подождать более детальных документов. Если речь о расширении всеобщей истории, то я бы это только приветствовал, – говорит историк, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге Иван Курилла. – Если же речь о том, что мы от Европы отказываемся, то это по меньшей мере странно. Потому что Россия на протяжении большей части своей истории и уж точно последние 300 лет – это часть Европы.
– Почему о концепции заговорили сейчас, в очередной период обострения отношений с Западом?
– Вообще, уход от европоцентризма в принципе общемировая тенденция. Мы видим, как в последние десятилетия мир перестает быть европоцентричным. Я преподаю курс, в котором значительную часть времени рассказываю студентам, что происходило за пределами Европы в последние 200 лет. Потому что люди плохо знают, что происходило в Индии, Китае, а это тоже важно, – считает Курилла. – Но, учитывая политическую конфронтацию, которая сейчас происходит между Россией и Западом, это, конечно, воспринимается в другом контексте. Сейчас я вижу реакцию многих, что это мы таким образом "наказываем Европу". Хотя кто эти "мы", я не знаю, наверное, те, кто принимает решения. Поскольку история у нас очень политизирована, трудно не смотреть на это в контексте политических конфликтов. Я надеюсь, что просто это неудачное совпадение по времени и речь идет о каких-то содержательных переменах, которые готовились давно и не связаны с политикой.
Не исключено, что российские власти, меняя концепцию преподавания, демонстрируют общую переориентацию в ценностях, рассуждает учитель истории Державинского лицея Петрозаводска Максим Иванов.
– Петр Первый решил, что будет рубить окно в Европу. И мы чего-то прорубили, как-то повзаимодействовали, и сейчас очевидно, что это взаимодействие достаточно нестабильное, шаткое. Вполне возможно, это такой цивилизационный аспект – оказалось не по пути нам с европейскими этическими ценностями, не прижились они на нашей почве. Условно говоря: там разрешают однополые браки, а у нас в Конституции прописано, что семья – это союз мужчины и женщины.
Корректировка курса госполитики
Пока не ясно, от каких именно курсов в университетах и школах придется, выполняя новые стандарты, отказаться.
– Заявления академика Александра Чубарьяна – это сигнал о корректировке курса государственной политики в сфере исторического образования – чуть меньше Европы, больше Азии и Африки, – считает учитель из частной школы "Олимп-Плюс" Москвы Станислав Пахотин. – Это одна реальность. Другая – как он будет отражен в стандарте, в учебниках, а самое главное – в уроках конкретных десятков тысяч учителей-предметников в нашей стране. Это от них, логики их курсов зависит, в каком объеме, а самое главное, как будут освещаться вопросы как всеобщей, так и российской истории. Программа сейчас – это рекомендации, а не приказ. И никто, особенно в частных школах, где я работал и работаю, не проверяет соответствие часов в стандарте и фактически проведенных уроков. Новшества у меня не вызывают опасений. Опасения могут возникнуть, только если они, как в советские времена, запустят тотальный контроль за каждым учителем и его уроками.
По словам многих экспертов, сейчас в курсе школьной истории есть совсем другой перекос – в сторону "россияцентричности".
– В школах изучение всеобщей истории где-то на втором плане по сравнению с изучением истории России, – подтверждает Иван Курилла. – Учителя пишут, что буквально в последний год появились в ЕГЭ задания по всеобщей истории, а до этого была только история России. И мы же видим, как историческая политика формируется, как история все больше превращается в воспитание патриотизма, причем плохо понятого. Хотя есть, конечно, разные школьные учителя и огромное количество хороших учителей. Вообще, есть страны, в которых нет выделения национальной истории, где история собственной страны является частью взаимодействия страны с окружающим миром. И вот это было бы более перспективной идеей.
Кандидат исторических наук, директор новосибирского "Новоколледжа" Сергей Чернышов считает, что "идею ухода от европоцентризма можно только приветствовать".
– Но тогда сегодня необходимо в целом пересмотреть концепцию преподавания отечественной истории, а именно "незамедлительно отказаться от москвоцентризма". У нас в учебниках истории первые две трети всего повествования – это все, что происходит в пределах нынешнего Садового кольца и в пределах треугольника Петропавловская крепость – Зимний дворец – Стрелка Васильевского острова. Какие-то дворцовые перевороты, что-то еще… А страна-то большая, и за точку начала можно выбрать все, что угодно. В этом смысле у нас колониальная история. Новые территории появляются в отечественной истории по мере того, как они присоединяются к Москве, – Татарстан, юг России, Дальний Восток в середине XIX века появляется в истории России, вот Ермак присоединил Сибирь.
И понятно, почему так. Отечественная история в школе решает задачу не научного познания мира, а донесения до школьников идеологически правильной картины мира: наша родина Москва, в нашем паспорте Кремль. И как мусульмане молятся на Мекку, так все наши взоры обращаются на Москву. Это понятная идея, что мы формируем такого патриотически настроенного гражданина. Но если мы начнем в Сибири изучать историю с Тюркского каганата, а в Калининграде – от Тевтонского ордена, тогда никакой единой истории и не окажется. И, скажем, уроки краеведения – это тоже классический колониальный дискурс. Любая история Сибири, история юга России, Урала – это все история про то, что тут жили какие-то шаманы, собиратели, "живем в лесу – молимся колесу". Потом пришли русские, принесли с собой сельское хозяйство, цивилизацию. И все, привет, – отмечает Чернышов.
Новые учебники – большие деньги
Под новую концепцию появятся и новые учебники, обещают инициаторы преобразований. А учителям придется вспоминать университетскую программу и повышать квалификацию.
– В университетах был отдельный предмет "История стран Азии и Африки", – напоминает Иван Курилла. – То есть на самом деле их чему-то учили. Другое дело, что если учитель уже 30 лет в школе и этого не преподавал, то какие-то новые знания ему потребуются. Но это не критичная проблема. Это гораздо проще для учителя истории, чем начать преподавать Закон Божий или другие подобные предметы, которые тоже периодически заставляют историков преподавать. Конечно, это вызов, но за последние 20 лет школьных учителей уже так бюрократией замучили, что, если будет содержательный сдвиг, его учитель воспримет с меньшим протестом.
– Я окончил университет, у нас был европоцентристский подход. Я не говорю, что я ничего не знаю по истории Африканского континента, но и точно могу сказать, что я знаю очень мало. Они скажут: ну тогда тебе нужно пройти курсы переквалификации. Стандартный курс – 72 часа, а в условиях пандемии – будет предложено дистанционно. А это вообще мрак! – рассуждает Иванов. – Первое, что бросается в глаза: если эта концепция будет все-таки взята на вооружение, будут писаться новые учебники. А это большие деньги. Учебники закупает школа. Если новые учебники с пятого класса по одиннадцатый – можно представить, сколько это будет стоить. И я думаю, что это гигантское лобби. Самое обидное, как у нас в образовании все происходит. Вжух – и вы должны, допустим, подготовить всех к ЕГЭ, развивать универсальные учебные действия. Вжух – и сочините новые учебные программы. Как это надоело, вы не представляете! Просто как белка в колесе бегаешь. Конечно, это все вызывает неприятие учителей, у некоторых – уныние. Дайте нам просто работать!
