Одно из самых массовых убийств за последние несколько лет в Карелии произошло в получасе езды от Петрозаводска – в селе Деревянное. В ночь на 1 августа там убили шестерых человек, 4 августа полиция нашла труп седьмой жительницы. Шестерых погибших зарезали, а их жилье подожгли. Спустя несколько часов после их убийства полиция задержала подозреваемых. Ими оказались ранее судимые Максим Бочкарев и Игорь Софонов. Последний недавно вернулся из Украины, куда попал из колонии в составе ЧВК "Вагнер". Корреспондент Север.Реалии выяснил, что известно об этом громком деле.
В начале августа в небольшом селе Деревянное в Карелии погибли шесть человек: пенсионер Владимир Терещенко и его сын Артем, братья и сестра Лонины – Дмитрий, Константин и Светлана, а также 76-летний Владимир Сергеенко, который был у них в гостях. Их всех зарезали, а дома, где они жили, сожгли.
Уже через несколько часов полиция задержала подозреваемых – неоднократно судимых 37-летнего Игоря Софонова и 38-летнего Максима Бочкарева. Они пили пиво в местной шашлычной, писали местные СМИ и рассказывали родственники Софонова Север.Реалии. Местные жители, с которыми поговорил корреспондент Север.Реалии, утверждают, что мужчин задержали рядом с домами. Через несколько дней Следственный комитет Карелии предъявил Софонову и Бочкареву обвинения в массовом убийстве. Они свою вину отрицают.
Сестра убитого Артема Терещенко Ирина Жамойдина рассказала Север.Реалии, что обвиняемые ворвались в дом, где Артем жил с отцом. Максима Бочкарева они знали, Игоря Софонова видели впервые.
– Брат с дочерью уже спали. Сын брата смотрел телевизор, не открывал никому. Они вломились сами, – рассказывает Жамойдина. – Дети были свидетелями. Мой племянник сразу узнал Бочкарева.
Почему обвиняемые ворвались в дом и из-за чего случился конфликт, пока неизвестно. Одна из версий – ограбление, хотя, по словам Ирины, в доме "нечего было воровать, там не было ничего ценного".
– Они виновны, и это понятно. (Родственники Бочкарева и Сафонова) пусть говорят что хотят, – говорит Александра Чусова, сестра жены убитого Артема Терещенко.
"Крутиться с наркотиками и со шлюхами – это не мое"
Практически сразу стало известно, что Софонов недавно вернулся из Украины. Он попал в ЧВК "Вагнер" из колонии №6 Обухово в Петербурге, рассказали Север.Реалии его знакомые. В колонии Софонов оказался из-за "букета" преступлений: убийство, грабеж, кража, разбой, приобретение наркотиков.
В сентябре он был тяжело ранен, долго лечился в госпитале. Софонов вернулся домой в Россию, пытался найти работу, жил у матери, которая помогала ему восстанавливать документы. Несмотря на то, что один из осколков у него вытащить так и не смогли, Софонов собирался вернуться на фронт уже в ближайшие дни. Хотел заработать побольше денег, купить жилье и жениться.
"Видел кровь. И мясо тоже. И даже убивал сам. Та же тюрьма, просто, б***ь, немножко все, б***ь, по-другому, – рассказывал Софонов в аудиосообщении своему другу (аудиозапись есть в распоряжении редакции. – СР). – Вот сейчас подзаживу и дальше на фронт. Контракт у меня на полгода, б***ь, но я буду продлевать. В общем, жизнь я решил свою поменять. Потому что крутиться с наркотиками и со шлюхами – это не мое. Не хочу больше".
Софонов приехал на несколько дней к сестре Александре в соседнее село Деревянка. Она переехала туда только несколько месяцев назад. Софонов – или Малой, как она его называет – пробыл у нее три дня. Все это время они ходили по ягоды, гуляли, играли с детьми. По словам Александры, они не виделись до этого четыре года.
– Я какой-то агрессии не заметила. Про войну особо не рассказывал, был на позитиве: улыбался, играл с детьми. Я не ожидала ничего! Мое мнение – это стадное чувство. Если даже это произошло, то только по этой причине. Один бы он такого не сделал. Я не вижу мотива, я не вижу смысла. Вы не поверите, сколько хороших друзей, сколько мне пишут, звонят. Все говорят, что он хороший человек. Даже с Луганска звонят, где он там жил последнее время, потому что говорят: "Мы не верим. Он столько хорошего для нашей семьи сделал – вы не представляете". Лежал с ним раненый, который не мог за собой ухаживать, сказал, что Игорь за ним смотрел как за братом родным, – рассказывает Александра. – Я его не оправдываю, я просто защищаю, что не такой уж он и зверюга. Факт остается фактом, что произошло, но сейчас пишут многие комментарии "Вот, зверь, упырь". Он не зверь и не упырь. Он другой человек. Единственное, может, был какой-то скачок. Просто скачок в голове.
По словам сестры обвиняемого, она отговаривала его возвращаться обратно в Украину. А Софонов говорил, что хотел доказать окружающим, что он хороший.
– Но вот что с ним произошло – я не знаю. Я ему задавала вопрос, как раз накануне, перед тем как уехал (c Бочкаревым в день трагедии. – СР). Мы сидели, он курил. Я спрашиваю: зачем ты возвращаешься? Он говорит: "Я хочу доказать людям, что я хороший". Я спрашиваю: "А почему ты считаешь себя плохим?" Он говорит: "Не знаю. Мне кажется, я не нужен никому". Я переспрашиваю: "А ты сам себя хоть любишь?" Он отвечает: "Нет, я себя не люблю".
Знакомый Софонова Алексей Б., с которым они вместе воевали в Украине, рассказал Север.Реалии, что перед возвращением в Россию тот строил большие планы: собирался пожениться с медсестрой из Луганска, искал дом, планировал получить компенсации от ЧВК из-за ранения.
– Он говорил, что нашел девушку-медсестру, когда лежал в больнице по ранению. Вроде собирались пожениться. Игорь в Луганске уже дом подыскивал, то есть планы у него были вполне реальные. 1 августа он хотел приехать в Питер за выплатой компенсации по ранению, а после этого заключить контракт с Минобороны, подзаработать денег на дом, где он со своей невестой собирался жить. Пошел бы он на убийство, если у него были вполне осуществимые планы?! – рассуждает Алексей.
Сестра Софонова Александра не знает, что случилось в тот вечер, после которого в селе Деревянном обнаружили шесть трупов местных жителей и два сгоревших дома. Не уверена Александра и в том, что ее брат действительно причастен ко всему произошедшему, потому что его нашли сильно пьяным, но в чистой одежде. Она не представляет, что за неполных три часа с момента первого поджога Софонов успел полностью привести себя в порядок и не оставить нигде следов.
"Нарк и ссыкун в душе"
– Игорь нормальный человек был. Нормальный веселый человек. Ничего бы этого не cлучилось, не приедь он туда (в Деревянное). Я не верю в его виновность, потому что он не дебил такое делать. Он вообще нормальный человек, – рассказывает Константин В., который отбывал наказание в колонии вместе с Софоновым и Бочкаревым.
Максим Бочкарев – второй обвиняемый по этому делу. У Бочкарева судимостей гораздо больше, чем у Софонова, в том числе за изнасилования и убийства. Он вышел на свободу еще в 2017 году и жил "относительно мирно" шесть лет.
– Виноват Бочкарев. Это он все, наверное, сделал. Он насильник, – рассуждает Константин В. – Он идиот. Нарк и ссыкун в душе. Макс втянул Игоря в это, напоил. Он на солях всю дорогу. Солевой дебил.
Бочкарев долго жил в поселке. Местные утверждают, что он занимался продажей наркотиков (Север.Реалии не удалось найти официального подтверждения или опровержения этих слов. – СР)
– Он продавал наркоту, а полиция ничего не делала, – рассказывает местная жительница Александра С. – Все время под дозой ходил, его боялись, много жалоб было, но полиция ничего не делала.
Сестра Софонова и адвокат Бочкарева говорят, что полиция могла выбить показания из обвиняемых. Они указывают на то, что у обоих задержанных травмы и свежие синяки на лице и теле.
Корреспондент Север.Реалии обращался за комментариями к семье Бочкарева. Его приемная дочь и жена прочитали сообщения, но не ответили.
Деревянное
Село Деревянное находится в получасе езды от столицы Карелии – Петрозаводска. Это небольшой поселок, в котором, по официальным данным, прописано чуть более тысячи человек. Местные жители жалуются, что в поселке много наркозависимых, а полиция ничего не делает.
– В деревне очень много наркоманов. Очень много, – рассказывает житель Деревянного Александр И. – Погибшие жили тихо и никого не трогали. У них было свое жилье. Они здесь выросли и никому ничего плохого не сделали. Вадим Терещенко – убитый – вообще достойно жил. Лонины не работали, но и жить никому не мешали. Они инвалиды. Но вообще милиция едет на вызовы по 2–3 часа. В селе много освободившихся из зоны людей, так как владелец кафе "Сретенский дворик" сам отбывал сроки и подтягивает сидевших друзей в село, пристраивает на работу на ферму. Пока его не было, в Деревянном было спокойно.
Конфликты с наркозависимыми в Деревянном – частая история, утверждают местные жители. Родственники зависимых звонят в полицию, но ее иногда не дождаться. Незадолго до массового убийства в поселке пропала жительница Яна Лигорькова.
– Яна Лигорькова у нас пропала в Деревянном, тоже их рук дело, наверное, на связь с 20-го числа не выходит, а полиция бездействует, никто ее не ищет. Она была в их компании и пропала, – рассказывает местная жительница Александра С.
В пятницу карельские СМИ сообщили, что тело Лигорьковой нашли. Официально МВД не комментировало седьмое убийство в Деревянном, но, по утверждению местных жителей, задержанных Софонова и Бочкарева проверяют на причастность и к этому убийству. Сестра Софонова говорит, что её брат физически не может быть причастен к этому убийству, так как в день пропажи Лигорьковой, 20 июля, он был у матери в другом селе.
"Он вышел со "СВО" и он никто"
Александра, сестра Игоря Софонова, считает, что его могли сломать колония и война.
– Как вы думаете, он придет в мир любвеобильным к людям или с потерянной надеждой на всю жизнь? Наверное, ему очень тяжело. А в голове просто наплевательское отношение ко всему, потому что у человека нет веры ни во что и никому. Это сломанный человек. Когда Игорь вышел после семи лет на свободу, он просто упал в обморок. Он не знал, что такое мобильные телефоны. Он не мог в социуме жить, не мог общаться с людьми. Это психологически другие люди. Нет никаких психологов, которые могли бы им помочь. У меня есть знакомый, который помогает женщинам в колониях: ездит, делает им маникюр, педикюр. Но он это от себя делает. А нашей власти это нерентабельно. Для чего эти люди нужны? Вот они сейчас понадобились на СВО (специальная военная операция – так российские власти требуют называть войну в Украине. – СР), покидали их туда всех, – рассуждает Александра.
Вернувшихся с войны в Украине бойцов обвинили в убийстве как минимум 17 человек с начала года, писало "Агентство".
Софонов рассказал сестре лишь несколько эпизодов из своей жизни на войне в Украине.
– Стоит мальчик, чистит автомат, а он в жизни никогда этот автомат в руках не держал. Рожок был снят, а в патроннике остался патрон. Он нечаянно нажал на спусковой крючок – и голова разлетелась. В госпитале Игорь лежал – так там никакого ухода нет. Если на хорошую медсестру нарвешься, то, считай, повезло. А так – отношение как к отбросам, – рассказывает Александра.
После возвращения из Украины Игорь Софонов почти год пытался восстановить свои документы: они были залиты кровью во время ранения. Александра говорит, что он "боролся с бюрократической системой", пытаясь их восстановить, но за год не смог получить даже паспорт.
– Он вышел с СВО, и он никто. Он не может ехать на поезде, он не может где-то что-то себе купить: симку я ему покупала, потому что нет у человека документов. Он не может доказать, что ему положены какие-то выплаты, хотя ему должны были заплатить 3,5 млн рублей за ранение. Паспорта нет – человека нет. Как бы это жестко ни звучало, биомусор. Идите на мясо, все равно вы здесь никому не нужны, хоть там что-то сделаете.
Семья Софонова, особенно его мама, пыталась отговорить его от возвращения на фронт. Александра тоже просила брата не возвращаться в Украину.
– Я ему говорила: "Остановись уже, правды ты все равно не докажешь". Я сама не за эту войну, я не за наш патриотизм. Мне главное, чтобы мои дети были живы-здоровы. Говорили ему: оставайся на гражданке! Хватит, ты свой долг уже выполнил, устраивайся на работу. Он говорил "нет". Говорил: "Там погибло много моих товарищей", и он обязан. Вот какой-то такой патриотизм в нем все-таки возродился. Может, это сыграло какую-то роль, – рассуждает сестра обвиняемого. – Мне сегодня старший сын звонил с работы. Говорит: "Мама, я сижу, еле держусь. Я их прекрасно понимаю, что они сидят, комментируют. Такая жесткая ситуация произошла. А я сижу и туплю. Это же мой дядя". Я ему отвечаю: "Ну, и скажи, что это твой дядя. Что ты, виноват что ли? Ты же не шел с ним, ты же не планировал это. Родственников не выбирают". Это было непредумышленное (убийство). Если бы он (Игорь) шел с таким намерением туда, я бы, конечно, отказалась от этого человека, независимо от того, брат он мне или нет, потому что я бы уже понимала, что у человека в голове что-то не то, что ему хочется убивать людей. Для нас это все тяжело. Во-первых, здесь родственники той женщины, которая осталась с двумя детьми. Что у нее в голове будет? Или у ее родственников? Теперь я сижу, мне завтра выходить на работу, а я не знаю, как людям в глаза смотреть. Я понимаю, что я к этой ситуации вообще не имею отношения, но люди думают совсем по-другому. И я бы тоже думала по-другому, если бы кто-то что-то сделал с моей семьей.
