Между Архангельском и островами, которые входят в его черту, нет мостов. Летом людей возят на паромах, а зимой дорогу прокладывают по льду Двины. Но есть проблема: движение судов по реке зимой не прекращается, и после каждого ледокола переправу восстанавливают заново, иногда по несколько раз в день. О "дороге жизни" для островитян рассказывают наши коллеги из телеканала "Настоящее время".
В северном портовом городе Архангельск живут более 350 тысяч человек. Большинство городских районов расположены на правом берегу Северной Двины, но порядка 5 тысяч человек живут на семи островах в устье огромной реки.
Самый крупный остров – Кегостров – находится всего в двух километрах от центра Архангельска, прямо напротив центральной набережной. Большинство его жителей учатся и работают в Архангельске, так как на самом Кего никакой работы нет. Как нет и моста. В теплое время года островитяне переправляются в Архангельск на лодках и паромах. А зимой, как и пятьсот лет назад, русла рек превращаются в накатанные автобаны, по которым поморы едут и идут по своим делам в другие города.
Местные жители называют маршрут через реку "дорогой жизни" по аналогии с маршрутом, который во время Второй мировой войны был проложен по Ладожскому озеру, чтобы возить продовольствие в блокадный Ленинград и вывозить оттуда людей.
По Северной Двине проходит международный торговый путь, движение не прекращается даже зимой
Сравнение не случайно. Грузовики, которые шли по Ладоге, каждую секунду рисковали провалиться под лед. То же самое грозит и островитянам, которые идут по реке в Архангельск. Дело в том, что по Северной Двине проходит международный торговый путь, движение на котором не прекращается даже зимой.
Каждый новый проходящий корабль или ледокол "рвет" накатанную колею "дороги жизни" и на ней появляются прорехи-полыньи.
Если корабли ходят часто, а морозы не очень сильные – полынья так и остается зиять посреди реки. И тогда в дело вступают дежурные по переправе. Их задача – как можно скорее закрыть полынью деревянными мостками, чтобы люди снова могли ходить через Двину. А когда на горизонте появится новый корабль – они должны быстро убрать мостки, чтобы дать ему пройти по реке.
Это настоящая вахта с журналом и дежурствами
Это работа утомительная, но жизненно важная для всех жителей Кегострова и других островов. Чтобы следить за ледоколами и вовремя класть и убирать доски, островитяне с середины 1970-х годов даже установили дежурство и посменно по очереди сидят в маленькой будке паромщика на Двине по сутки-двое. Это настоящая вахта с журналом и дежурствами.
Константин – один из таких дежурных. Летом он работает паромщиком, доставляет островитян в Архангельск, а зимой регулярно дежурит на переправе: замеряет толщину льда, не стал ли он слишком тонким, и наблюдает за кораблями.
Мы должны пропускать пароходы, разбирать трапы. Нам сообщают по рации, мы идем разбирать
"Мы этим занимаемся до апреля, когда лед уже естественно начинает таять, контролируем. Когда лед на подтайке – переправу запрещают. А потом начинаем возить людей без перерыва. Буксир бесплатный у нас, – рассказывает о своей работе Константин. Если на горизонте появляется и начинает гудеть баржа или ледокол, "дорога жизни" останавливается. После того, как пройдет пароход, обычно остается десятиметровая полынья. – Мы должны пропускать пароходы, разбирать трапы. Нам сообщают по рации, мы идем разбирать. Обычно уходит полтора часа на то, чтобы разобрать и снова собрать".
Сначала дежурные стаскивают доски крюками подальше от фарватера. Потом, когда проход освобождается, и корабль пересекает линию народной переправы, он дает малый задний ход, накидывая винтами обратно колотый лед, как в стакан с коктейлем.
После этого дежурные заново кладут доски на ледяной наст, по новой собирая мост. Иногда такая сборка и разборка переправы вручную случается по несколько раз в день. Все это время жителям островов приходится ждать. Многие из-за этого опаздывают в школу, институт и на работу и говорят, что местные работодатели не очень-то любят их нанимать из-за частых опозданий.
Единственный временной промежуток, когда движения судов на реке нет – с 7 до 9 часов утра: в это время корабли специально стоят на рейде и ждут, когда люди пройдут в город на работу и учебу.
"Девяностые" ударили по архангельским островам похлеще Второй мировой войны
Раньше на Кегостров летали самолеты и вертолеты из городского аэропорта. А на самом острове был колхоз-миллионер и большая лесопилка. В советские времена на острове жили 14 тысяч человек, но сегодня большинство домов заколочены, а все, кто мог, давно уехали на материк. Местные жители говорят, что "девяностые" ударили по архангельским островам похлеще Второй мировой войны.
"У нас здесь все было: огромный лесопильный завод, все шло в Европу: в Германию и в Голландию. Три парохода стояло в длину, – вспоминает местный житель Борис Ласкин. – А потом все порушили".
"Зверобойная была, пушнину везли в Казань, там ее завод брал. Сейчас нет этого производства", – рассказывает коренной островитянин Николай Миронов.
"Острова – это был огромный сельскохозяйственный район. Сейчас там развалины, руины. Люди ходят на работу в город", – говорит местный житель Леонид.
"Раньше люди жили и работали прямо там: там на островах были поликлиники, инфраструктура. А сейчас, к сожалению, производство на островах пропало, и вся инфраструктура рушится", – соглашается с ним еще один местный житель.
Но есть и те, кому на островах нравится.
"Приехал и вот уже четыре года живу. Хорошо тут: природа, рыбалка, все что надо, с детьми. Пляжи", – говорит Константин Хозяинов, один из местных жителей. За 300 тысяч рублей он купил в полупустом доме трехкомнатную квартиру с городской пропиской. И хотя все удобства в его жилье находятся на улице, он говорит, что ради природы готов терпеть.
"Жилье доступное. Многие местные уезжать не хотят. Работают в Архангельске. Водоочистка, пожарная. Маленькие работы есть", – рассказывает он.
Павел Яковлев – еще один коренной островитянин. Он рассказывает, что в молодости отсидел от звонка до звонка 12 лет, а после освобождения вернулся на родной Кегостров, женился и обзавелся хозяйством.
"Это дом моего отца, а он достался ему от моей бабушки. Построен в 1896 году, дед купил его за 23 рубля в 1906 году. Так и стоит, труба дымит", – показывает он еще крепкий дом.
Его корова дает 20 литров молока в день, соседи покупают молоко с удовольствием. Вопроса где пасти и где косить траву для скота перед Павлом не стоит: он говорит, что "ничейной" земли на острове полно.
Бывает, что напьются в праздники, морду набьют. Но потом все равно здороваются
"Нет власти у нас. Есть участковый единственный здесь, его раз в полгода увидишь – и все. Спокойно, так и нет его, – рассказывает он о местной жизни. – Люди спокойные, все друг друга знают. Бывает, что напьются в праздники, морду набьют. Но потом все равно здороваются "привет-привет". Все по одному льду ходят".
Для архангелогородцев остров-оазис напротив городского пирса – популярное место отдыха. Летом здесь песчаный пляж, на который с удовольствием ездят многие горожане. Зимой – раздолье для лыжников и рыбаков. Паромная переправа в сутки обходится городскому бюджету в 1 миллион рублей. Но эта "дорога жизни" – необходимость, которая нужна и городским, и деревенским жителям в любую погоду.
