Согласно официальным итогам президентских выборов, Владимир Путин набрал 87,3% при явке 77,4%. Это рекорд для современной России: и по количеству голосов за победителя, и по общей явке. Таким образом, Путин приблизился к рекордам автократов, которые обычно набирают на выборах больше 90%.
Выборы президента РФ 2024 года продемонстрировали "антистандарт проведения избирательных кампаний", заявило общероссийское движение в защиту прав избирателей "Голос".
"Никогда еще мы не видели президентской кампании, которая настолько не соответствовала бы конституционным стандартам, – говорится в заявлении движения по итогам голосования, завершившегося 17 марта. – Кампания проходила в ситуации, когда по сути не действовали основополагающие статьи Конституции России, гарантирующие политические права и свободы, а сама Конституция была изменена, чтобы обойти ограничение на занятие должности президента более двух сроков. Базовый конституционный защитный механизм против присвоения власти был демонтирован".
"Голос" указал также на имитацию выборов по всем направлениям: от имитации законности, открытости и гласности до имитации выбора, наблюдения и независимости избирательных комиссий. "Имитацией не стало лишь насилие над народом как носителем суверенитета. Мы столкнулись с тем, что с помощью применения силы либо под угрозой ее применения фактически нарушен пункт 4 статьи 3 Конституции России, который гласит, что "никто не может присваивать власть в Российской Федерации", – заявляет организация.
Саму президентскую кампанию "Голос" назвал "самой бессодержательной" в истории современной России, указав, что кандидаты даже не пытались имитировать реальное желание участвовать в выборах и бороться за голоса избирателей.
"Голос" зафиксировал множество нарушений в ходе голосования и подсчёта голосов, в том числе возможные вбросы, "карусельные голосования" и централизованное голосование бюджетников. Апофеозом нарушений стал последний день голосования, когда в некоторых регионах представители силовых ведомств контролировали волеизъявление избирателей, наказывали за "неправильные" надписи в бюллетене или "неправильное" время прихода на избирательный участок для голосования и даже требовали раскрыть тайну голосования. Ничего подобного в таких масштабах раньше не происходило на выборах в России, – отмечается в заявлении "Голоса".
О том, как проходили выборы в Петербурге, рассказывает корреспондент Север.Реалии, который провел весь день на разных избирательных участках. Фамилии наших собеседников мы не указываем из соображений их безопасности.
"Страх сквозит в воздухе"
К полудню воскресенья участки Центрального района Петербурга выглядели по-разному.
Где-то скопилась очередь желающих проголосовать, и сюда же на специальном автобусе привозят силовиков. “Делать им нечего”, – ворчит полицейский, занося с черного хода тяжёлую сумку с амуницией. Сотрудники же избиркома у главного входа ненавязчиво спрашивают у людей, не хотят ли они прийти проголосовать попозже.
Где-то у участков очередей нет, а отдельные полицейские явно скучают.
– Девушка, скажите, а вы согласны, что полиция существует, чтобы помогать народу? Что мы служим стране и людям? – окликает меня около УИКа полицейский. Он улыбается, но почему-то начинает казаться, что именно в этом его разубеждали последние два дня.
Где-то играет военная музыка и здание украшено шарами, куда-то торопятся бюджетники.
– Нам велели в пятницу проголосовать. Но я не успела, не знаю, как теперь объяснить. В пятницу болели ноги, думала, приду попозже. А потом как-то закрутилась в домашних делах. Вы не знаете, что за это будет? – спрашивает сотрудница коммунальной службы Галина.
На одном из участков у каждого избирателя вкрадчиво выясняют, не принёс ли он зелёнку или йод. А если попадается косметика во флаконах или банки с газировкой, просят оставить их у рамок “от греха подальше”.
При этом, если пройти на УИК кварталом дальше, не досматривают вообще: "Зачем вы открываете сумку? Видно же, что там нет ничего такого".
"Зачем вы надели такие кроссовки, вам что пять лет?" – кивает сотрудница избирательной комиссии на сине-жёлтую обувь студента, который впервые голосует на президентских выборах. Юноша пожимает плечами, сотрудница закатывает глаза. В целом же к такой символике не придираются: она периодически мелькает на обложках паспорта, одежде и украшениях.
Илья много лет работает на участке в пригороде Петербурга и считает нынешние выборы "самыми бесполезными за последние годы". Свой участок он характеризует как тихий и спокойный, куда “приезжают группами сотрудники государственных учреждений. Ставят галочку за Путина и уезжают”. Илья отмечает, что раньше наблюдатели и голосующие могли получить в участках вразумительные ответы на жалобы, сейчас всю обратную связь можно выразить во фразе: "Ну вы же сами всё понимаете".
– В этом году я вижу подъем испуганного патриотизма: несмотря на то что многие не поддерживают войну, всё же страх сделать что-то, что повлечёт неодобрение властей, сильно сквозит в воздухе. Приходят, например, семьи, и родители объясняют младшим школьникам, что по-другому сейчас проголосовать нельзя. Или человек на всякий случай проговаривает мне, что не только сейчас проголосовал за переизбрание Путина, но и вообще всегда так делал, – рассказывает Илья. – Или пришла одна женщина, попросила сфотографироваться на мой телефон с развернутым бюллетенем и проговорила, что если будут где-то просить фотографию, можно ее использовать. Но я примерно понимал, как будут проходить эти выборы, поэтому не испытал удивления, только, может быть, лёгкую грусть.
– Нам сразу на обучении сказали: “Вы ничего особо не решаете, это должно быть понятно, и с этим ничего вы не сможете сделать. Давайте поставим задачу просто не выгореть и сохранить себя для дальнейшей работы", – рассказывает Алиса. Она наблюдатель на участке Фрунзенского района. – При этом многие приходят на такие выборы с детьми, чтобы показать им, как проходит процедура. Один мужчина попросил нас от избиркома подарить ему ленточки с триколором для внуков. На участке не оказалось таких ленточек. Как и на всех остальных участках, мы слушали с утра гимн стоя и все дни должны были носить значок с буквой V в цветах триколора. Но каких-то дополнительных сувениров у нас не было.
Другие члены избирательной комиссии настаивали, чтобы избиратели ставили галочку только ручками с участка. Я думала, что это связано с какой-то “канцелярской идеей” – условно, писать только черной пастой, а мне объяснили, что есть мнение, будто люди приходят с исчезающими чернилами (вероятно, речь идет о случаях необходмости сфотографироваться с бюллетенем. – С.Р) и надо не допустить использования собственных ручек.
Из того, что запомнилось: одна урна у нас стояла под заклеенной камерой. У меня не получилось как-то оспорить этот момент. И в целом я слышала, что многие люди, которые должны были наблюдать за камерами, в итоге не получили к ним доступ, – рассказала Алиса.
Ее коллега Кира наблюдает в отдалённом от центра районе Петербурга. Много лет считала, что "активизм – это не мое". После начала войны и вынужденного отъезда из России многих активистов Кира решила, что занять их место теперь должны те, кто остался, и записалась в наблюдатели.
– Я сразу для себя сформулировала, что я свидетель, а не воин. Моя задача – сохранить свою психику, не умереть, запомнить, что происходило, и по возможности предать это огласке, – объясняет Кира. – Буду делать, что должна, а там уже как получится. Я, правда, вчера думала об адвокате Олесе Васильченко - как я ей благодарна за пример того, как можно действовать вопреки страху, а ночью узнала, что её избили.
Речь идет об избиении члена УИК №427 с правом решающего голоса юриста Олеси Васильченко, которой не давали, как положено по закону, расписаться на каждой странице книг с учетом избирателей, а когда она стала настаивать на своих правах, в участке появились неизвестные, которые ее избили и фактически выкинули на улицу – без вещей и верхней одежды.
По завершении выборов Кира обратила внимание, что подсчёт производится в закрытую, не по протоколу, и попыталась возразить. Получила ответ, что комиссия так считает уже много лет и требовать перемен неуместно.
– Я понимаю, что под тысячу бюллетеней так и так были за Путина, но я не понимаю, почему действия комиссии настолько оторваны от закона. Вбросы не так бы сильно удивили. Бюллетени очень быстро перевернули, посчитали всего один раз. Никто не считался с узаконенными правилами.
Сотрудники постоянно созванивались с ТИКом, потом председатель сказал:
– Нам передали, что должно быть 83%. – И вообще все очень переживали: сойдётся, не сойдётся. Сошлось, все выдохнули.
При этом, по словам Киры, протестная акция "Полдень против Путина" состоялась. Людей, пришедших именно в полдень, чтобы поддержать призыв погибшего в колонии Алексей Навального, на большинстве участков в городе было много. И все готовы были стоять в этих очередях часами. В том числе и на ее участке.
– Поэтому с утра привезли дополнительных сотрудников полиции и сотрудника МЧС, он, правда, сразу же под каким-то предлогом вышел и больше не приходил. Одного полицейского прямо над урной поставили со словами: “Сейчас уже даже в рукавах проносят зеленку, Америка заплатила за залитие бюллетеней”.
У Киры было впечатление, что силовики и сотрудники избирательных участков искренне боялись провокаций.
Ее удивило также, что многие бюджетники просили их сфотографировать.
– Человек разворачивал бюллетень, где аккуратная галочка стоит напротив второго кандидата. А члены избирательной комиссии часто сами предлагали сфотографироваться. А потом пришёл мужик, спрашивает: “А что, за Сталина нельзя проголосовать?”
И никто не смеется, и это вроде не шутка. Из хорошего: у нас был потрясающий чат поддержки. Все понимают, что это совершенно безнадежное дело. То есть люди шли абсолютно готовые на то, что они увидят чудовищные вещи. Кто-то писал: "На меня орут матом, называют провокатором". И тут же огромное количество подтверждений, пишут разные незнакомые люди, которые друг друга до этих выборов даже не видели, – и вот такая огромная поддержка. Нас очень мало, но мы можем держаться вместе. У нас в чате член ТИКА кто-то написал: "Да, это безнадёжные выборы, но главное, что мы это видели и засвидетельствовали", – заключает Кира.
"Зато всё стабильно"
Кристина работает на одном из УИКов Центрального района. Свой участок она называет благополучным и явных нарушений не отмечает.
– Удивительно было встретить среди избирателей отца моего знакомого активиста, который сейчас является политзаключённым, – рассказывает Кристина. – Все смешалось, стало очень будничным, уже ничему не удивляешься. У нас на участке очень высокий процент за Даванкова (20) и в то же время, конечно, огромное количество бюджетников, которые просят сфотографировать, как они опускают бюллетень. Потому что, видимо, какие-то санкции потом последуют. Но в целом работа в избирательной комиссии для меня важный опыт. Концептуального смысла в этом нет, но понимаешь, что никогда не угадать, за кого голосует человек. У нас, например, большая часть комиссии – это муниципальные наблюдатели, и все они не поддерживают власть. И наоборот, приходят люди, которые такие расслабленные, шутят с тобой, а потом у них оказывается тот выбор, который мне кажется диким. Со стороны нашего ТИКа был такой момент: все УИКи очень долго ждали возможности сдать бюллетени, а это нарушение непрерывности выборов. Я знаю, что некоторые УИКи таким образом вынуждали снизить процент голосов за Даванкова (вынуждая каждый раз подождать ещё немного). И разница в итоге была катастрофическая. Мы закончили считать в десять вечера, а документы сдали в половине шестого.
Ажиотаж вокруг участков случился дважды: в рамках акции "Полдень против" Путина и ранним утром в пятницу.
– В 7:55 к нашему УИКу в Приморском районе стали подходить толпы бюджетников и просить их пропустить на участок, – рассказывает учительница математики Ангелина. – Я говорю: "Ничего не готово, приходите через пять минут". – "А мы на работу опаздываем, и нас лишат премии, уволят, если не проголосуем с утра".
Ангелина записалась в избирательную комиссию в прошлом году.
– Я пришла с пониманием, что вряд ли чему-то можно будет воспрепятствовать всерьёз, тем не менее, я вижу в своей работе вклад в гипотетическое будущее. Возможно, когда-то в прекрасной России будущего, когда будут пересматриваться результаты выборов, можно будет обратить внимание на то, какие происходили нарушения.
По словам Ангелины, бюджетники и на ее участке старались сфотографироваться с бюллетенем.
– Они переживают, им страшно не подтвердить, что они пришли вовремя. На экране в это время транслируются современные кадры военной хроники – солдаты возлагают цветы. Я боюсь, что за кого голосовать, им тоже подсказали. А если нет, то, вероятно, сориентировались сами – у всех какой-то сильнейший страх что-то не так сделать. Я включаюсь в этот спектакль и говорю: “А кто же это вас заставил?” – “Поликлиника, ТСЖ, школа”, – отвечают с разных сторон. Приходится подыгрывать: “Да что вы говорите, да что вы говорите!” Все люди страшно запуганы. Я зашла в гости к коллеге с участка, она делилась своим возмущением с родственниками. Те сразу спохватываются: "Тише, тише – нас же прослушивают".
А еще Ангелина увидела, как боятся что-то сделать не так сами сотрудники избирательных комиссий.
– Мне говорит мужчина из ТИКа: "Ну вы же учитель, должны понимать, что возмущаться не нужно. Представьте, у вас класс, 30 человек, один начинает чего-то требовать – его же нужно приструнить, чтобы он знал своё место, потому что иначе все остальные начнут тоже возмущаться". Но вообще-то это и есть суть работы комиссии – не соглашаться с нарушениями, требовать, чтобы все было по закону. Меня потрясло, что все настолько привыкли ссать перед властью, что ничего не могут. Секретарь у меня консультировалась по юридическим вопросам, хотя я тут вообще первый раз и только на то, что прописано в практикуме, могу указать.
Ангелина побывала и на надомном голосовании.
– Это жуткое зрелище, – говорит она. – Многие люди, видимо, не записывались, они вообще не понимали, зачем мы пришли. Много людей сидели в абсолютно пустых кухнях и жаловались на бедность. Контуженный мужчина в памперсе голосовал за Путина, а у его матери дыра в области грудной клетки, она ходила и придерживала это место, потом отпустила, чтобы написать заявление. Я старалась быть принципиальной: "Не знаете, как писать заявление? Не знаете, где поставить галочку за Путина – до свидания". Считаю, что участие в выборах должно проходить в ясном сознании. Я один раз не выдержала, спросила (уже после заполнения бюллетеня, конечно): "Зачем вы голосуете за Путина, если вас не устраивает бедность, в которой вы живёте?" – “Зато всё стабильно”.
После надомного голосования Ангелина увидела вброс в урне: там лежала ровная стопка, как из типографии. Вряд ли остальные наблюдатели могли этого не заметить, но они не реагировали, особое мнение написала одна Ангелина.
– Я взяла пол-литра капучино на подсчёт голосов, который, конечно, проходил не по правилам, и не могла его пить, сидела и плакала: чувствовала абсолютное бессилие – сотрудники не знают правила, избиратели запуганы.
Когда Ангелина уходила с выборов, по ее словам, у нее было три главных впечатления.
– Во-первых, нищая Россия голосует за Путина; во-вторых, я абсолютно бессильна перед тупостью и нежеланием работать членов УИКа, а ещё в следующий раз я все-таки пойду секретарем комиссии, чтобы иметь больше возможностей регулировать работу на участке.
Мы не разглашаем имя автора этой публикации из-за угрозы уголовного преследования по закону о нежелательных организациях в России.
