Люди, которым нужно каждый год подтверждать свою инвалидность, жалуются, что в этом году этот процесс, и так непростой, стал занимать во много раз больше времени, чем раньше. Пока он не завершен, люди не получают пенсии по инвалидности, лишаются всех льгот, а главное, лекарств.
"Тебя посылают, посылают, посылают"
54-летняя москвичка Мария Волощук проходит переосвидетельствование на инвалидность каждый год.
Мария Волощук
– Я инвалид 3 группы и давно живу с ежегодным “гоном” за инвалидностью, но в этом году случилось что-то неописуемое, – рассказывает Мария. – Когда я в конце ноября пришла со справкой о выплатах в Пенсионный фонд, там девочки, сотрудницы, спрашивают – а вы закрутки сделали на зиму? Я удивилась – не намекает ли она, что хорошо бы ей что-то принести, а она говорит: “Знаете, сейчас задержки очень большие по переосвидетельствованию, вам надо будет как-то выжить”. У меня инвалидность заканчивается 1 января. Это значит, что с 1 января с меня снимаются все льготы, пенсия, а самое главное – отменяются препараты для поддержания жизни. Я без них физически не могу, у меня их четыре, и без пенсии мне их сложно купить.
Несмотря на то, что Мария прошла всех врачей и принесла все документы заблаговременно, к 1 января продление инвалидности готово не было. Лишившись льготного проездного, Мария закрывается дома в четырех стенах – дорогой московский транспорт ей не по карману.
– Сижу месяц, сижу два – ничего не происходит. Начинаю звонить в комиссию, уточнять, они говорят – у нас ничего нет, задержка, подождите. Я жду, стучусь постоянно, как дятел, езжу проверять в поликлинику, откуда подаются мои документы на инвалидность.
В конце февраля, наконец, состоялось заседание МСЭ – медико-социальной экспертизы. У Марии органическое системное заболевание, на комиссию ее не вызывали, просто на Госуслугах появилось сообщение о том, что МСЭ ее инвалидность подтвердила – такое уведомление, кстати, новшество этого года. В справке написано, что инвалидность присвоена с 1 января.
Документ о продлении инвалидности Марии Волощук на следующий год
Казалось бы, проблема решена – но выяснилось, что присвоение инвалидности не влечет автоматического возвращения пенсии, лекарств и льгот.
– В этот раз меня спасли врачи: положили на месяц в больницу, чтобы обеспечить препаратами. Без этого мне бы не выжить. Но врач не может меня держать вечно в больнице, и так уже все нормы превысили. Когда информация о восстановлении инвалидности появилась, иду в Пенсионный фонд – дайте справку на лекарства. Справки нет. Ни пенсия не назначена, вообще ничего: потерпите недельку. Прихожу через недельку – опять информации обо мне нет в базе данных. И девочки говорят, знаете, какая вы везучая, что вас в больницу положили – к нам приходит инвалиды, сидят и плачут, а мы ничего сделать не можем.
Мария прекрасно понимает плачущих людей, у которых нет ни бесплатных лекарств, ни пенсии. Некоторые, по ее словам, даже берут кредиты с сумасшедшими процентами – иначе не выжить.
– А у меня и сыну как назло задержали зарплату, помочь мне не может. И вот, эта девочка из Пенсионного фонда куда-то звонит, ей там подтверждают, что инвалидность у меня назначена, просто они не успевают оформить, хотя уже середина марта. И тогда она берёт и каким-то образом выводит на экран и рисует мне справку на лекарства – благо, она есть у них в системе. Я ее об этом не просила. И говорит – отнесите её в поликлинику, чтобы вам выписали лекарства.
Хотя назначенная инвалидность есть в базе данных, человек должен взять бумажную справку об инвалидности и принести в поликлинику, там её вносят в базу.
– Я – инвалид ходячий, с ужасом представляю себе мытарства тех, у кого сложности с передвижением – им тоже надо каждый год ходить за этой справкой, – говорит Марина.
Лекарства у нее появились, когда прошло уже больше двух месяцев с начала борьбы за восстановление инвалидности. Дальше предстояло бороться за восстановление московской надбавки к инвалидной пенсии и за назначение транспортной карты, все это тоже делается с большими задержками: Мария насчитала 26 своих обращений в различные инстанции.
– Но самое интересное даже не это, а сколько раз меня посылали. Мне же все это время полная квартплата приходит, а квартира стоит, как крыло самолёта. Обращаюсь в наш хваленый МФЦ – девочки, милые, у меня написано в справке, что задержка не по моей вине, пересчитайте квартплату с 1 января. – Нет, мы только по факту обращения предоставляем льготы. Я говорю, так не бывает – ходила, ходила, меня в разные места посылали, хамили, заставляли каждый раз заявление огромного размера писать – только чтобы к окошку подойти. И красивый Собянин во всю стену висит. С четвертого захода дошла до какого-то местного руководителя, и мне сказали – да, вы правы, мы вам все перезачтём.
Мария не устает поражаться, какими же силами и выдержкой должны обладать инвалиды: надо быть очень боевым, буквально ногой открывать двери, преодолевать кучу препятствий – не меньше двух месяцев в году занимаясь взятием этой крепости.
– На самом деле для инвалидов даже первый этап сложен – бегаешь, собираешь все анализы, это отдельный квест, и процедуры всё время меняются. Но если раньше все это занимало месяца два – первый месяц собираешь документы и потом ещё где-то месяц всё это выбиваешь, но сейчас это уже 4 месяца, мне пишут люди, столкнувшиеся с той же проблемой, я стараюсь им помогать. У меня совсем не уникальный случай, это вся система стала так работать. Даже выискивать талоны к врачам очень непросто, я справляюсь, потому что я администратор, работала генеральным директором в нескольких серьезных компаниях. Я человек достаточно пробивной, прошаренный, сажусь и каждый год делаю себе таблицу, отметки, галочки – куда пришел, что получил, меня очень хвалят – вы у нас единственная, кто с первого раза правильно документы подает. Но не все так могут. У моей соседки по даче сын инвалид, они один разочек это прошли, второй раз продлили, а потом сказали – мы лучше будем как-то сами жить, только бы нас это не коснулось. А в этом году стало еще гораздо хуже.
Мария подозревает, что скоро инвалидов в стране станет намного больше – и задается вопросом, как же система будет с этим справляться, особенно теперь, когда знаменитая соцслужба, собес переведена в режим кол-центра.
– Сколько туда ни звонишь, они всё время говорят разное. В последний раз, честно, я разревелась – не могу больше, сколько можно меня гонять, и тогда они меня куда-то переключили и все заявки провели в один день. А до этого тебя посылают, посылают, посылают. А ведь это инвалиды. В моем заключении написано, что у меня снижение функций памяти и внимания. Действительно, когда я закинусь определёнными препаратами, они очень сильно меня тормозят, и я вижу огромное количество таких людей. И вот представьте, как такого инвалида отправляют через кол-центр взаимодействовать. А ведь у нас куча народу проходит процедуру продления инвалидности из года в год, даже люди с ампутациями.
"Инвалидов очень много сейчас"
Мария Волощук рассказывает об этих проблемах в своем блоге. Вот как она описывает очередной визит в ГБУ с заявкой "на перерасчет ЖКУ": "Я уверена, что по этому адресу надо на экскурсии водить тех, кто мечтает о "прекрасном СССР"! Чудо, как он местами умудрился сохраниться! Те же покосившиеся скрипучие двери, грязные стулья, истёртые полы, прорубленные в стенах окошки с деревянной дверцей для приёма граждан. Те же заваленные бумагами столы и шкафы, и, о радость, те же "женщины из ЖЭКа"! Эта лающая посылающая речь! Только брови тогда были тонкой ниточкой, а теперь наколотые черные черви на лбу. Кто помнит, тот поймёт".
Под одним из постов Марии есть такой комментарий: “Мне кажется, так специально делают, чтобы больные люди серьёзно подумали и решили, стоит ли им в следующий раз продлевать инвалидность. Если они в состоянии прожить без инвалидности, наверняка плюнут и будут крутиться, как-то выживать. Если не в состоянии…, то можно и помереть без лекарств-то и не сидеть на шее государства. Этот перерыв – наш испытательный срок на живучесть”.
Писатель, журналист, переводчик Фазил Башлай живет в Батайске Ростовской области, он отец трех мальчиков, два из которых – инвалиды. Младший, Боря, родился недоношенным, у него вирусное поражение мозга, он тяжелый инвалид от рождения.
Боря Башлай
– Недавно меня вызывали в больницу, начали уговаривать – отдайте его в паллиативной центр. Я отвечаю – а вы можете за ним присмотреть? Он же особый ребёнок, за которым надо ухаживать, не как за обычными детьми. Нет, говорят, такого не получится. Ну тогда, я им сказал, я без вас разберусь – и теперь сам ухаживаю за ребёнком. Он именно ко мне привык, а жена работает – нужна хотя бы одна зарплата, пособие по уходу – около 10 тысяч.
В конце 2020 года Фазилу позвонили из полиции – среднего сына, 12-летнего Армана сбила машина, его увезли в больницу без сознания, четверо суток был в коме: открытый перелом бедра, перелом челюсти в нескольких местах, деформация грудной клетки и ушиб затылка.
– Дознаватели попытались представить дело так, что ребёнок сам упал с моста. Его сбил мент какой-то: думал, что насмерть, и смылся. Когда оказалось, что ребёнок жив, началась свистопляска, мне пришлось самому фотографировать мост, доказывать, что Арман никак не мог с него упасть. У меня есть огромная куча писем, и уполномоченному по правам ребёнка, и в Москву, и по области, и депутату, и в Следственный комитет, и в СМИ, но каждый раз, когда доходило дело до ментов, мне говорили – извините, мы не можем вмешиваться, нам из столицы запретили этим делом заниматься.
На следующий вечер Фазилу позвонили полицейские, сказали, что придут с обыскам.
– Какой обыск?! У меня ребёнок-инвалид, мы не можем даже ругаться в его присутствии, он воспринимает мир совершенно по-другому. Несмотря на мои протесты, к нам буквально ворвались две сотрудницы отдела по делам несовершеннолетних, начали орать, разбудили малыша – якобы хотели изъять мобильные гаджеты Армана. Смартфон был с ним в больнице, тогда изъяли его игровую приставку и системный блок компьютера старшего сына. Потом вернули – ничего не нашли. А у младшего был приступ, он едва не умер – я чуть не потерял сразу двух сыновей, у меня самого был ужасный нервный срыв.
Арман после аварии, между двумя больницами
После долгого лечения Арману дали инвалидность на год – до 1 января 2024 года. Но возобновить ее Фазил уже не смог.
Сейчас Арману уже 16
– Мне на комиссии сказали, что у Армана укорочение ноги на ва с чем-то сантиметра, а инвалидность дают, если больше трех. Пошли к ортопеду, он еще раз измерил, дал заключение: 3 см 49 мм. Но его не приняли. Потом мне тихонько намекнули – понимаете, инвалидов очень много сейчас, поэтому нам поступило распоряжение – инвалидности не давать.
В медицинских документах Армана четко сказано, что из-за укорочения ноги и существенного перекоса таза ему необходимо иметь 4 пары компенсирующей ортопедической обуви в год. Если бы инвалидность удалось продлить, Фазил смог бы купить их Арману, иначе это для семьи неподъемная трата.
– И так во всем. У нас же еще младший, Боря, инвалид, поэтому мы вроде бы должны платить 50% квартплаты, но это сказки. Мне приходят счета на 7-8 тысяч рублей, а потом компенсация на сберкнижку – 1-2 тысячи. Это что, половина? Мне говорят – идите в Водоканал, но это нереально. Офис Водоканала у нас в Ростове-на-Дону, мне туда ехать час-полтора. Вывоз мусора – в Новочеркасске, это не меньше двух часов.
Ситуация у Фазила – как раз такая, о которой говорила Мария: чтобы добиться возобновления инвалидности для Армана, нужно быть мобильным, иметь много сил и времени. А у Фазила на руках Боря, вечный младенец, которого теоретически можно уложить в коляску и куда-то с ним добраться, но на самом деле это не очень выполнимо.
Справка об инвалидности Армана, которую не удалось продлить
– Мальчик нервный, машина взревела, он плачет, я его могу успокоить. Но иногда просто из-за вида или голоса постороннего человека на него так накатывает, что надо срочно бежать домой, поэтому ехать в учреждения куда-то в центр города – нереально. Ни в поликлинике, ни в отделе социальной помощи, ни у уполномоченного по правам ребенка нам не помогли, сколько я ни писал.
"Он не умеет постоять за себя"
У Светланы (имя изменено) из Ижевска муж-инвалид. Он в первый раз продлевает инвалидность, закончившуюся 1 февраля, Светлана ему помогает. Процесс начался за месяц до этого срока и не завершился до сих пор. Заявление подается через врача, тот направляет его к главврачу, который его утверждает и дает добро на подачу в медико-социальную экспертизу. От более продвинутых “коллег-инвалидов” Светлана узнала, что каждое звено этой цепочки надо контролировать “вручную” – документы часто застревают – надо найти телефон МСЭ, звонить и уточнять, поступили они или нет. Если нет – ехать к врачу, только тогда в поликлинике увидят, что документы возвращены, переделают и отправят заново.
– Инвалидность у мужа закончилась 1 февраля, а МСЭ назначили только на 4 апреля, – возмущается Светлана. – Правда, почему-то требуется его личное присутствие, хотя в заявлении он просил, чтобы без него решали. Я очень переживала, он не умеет постоять за себя, его пошлют – он и пойдет. Это я железные нервы себе отрастила, еще когда он сломал шейку бедра, и я добивалась ему через Минздрав операции по замене сустава.
Продление инвалидности прошло гладко. После этого Светлана узнала, что это не конец – надо будет еще долго биться, чтобы восстановить пенсию и льготы. Ей уже приходили из МФЦ странные отказы в назначении компенсации за коммуналку, в конце апреля она снова заказала справку обо всех выплатах, скоро им с мужем предстоит очередной поход в МФЦ – то есть за три месяца все проблемы решить не удалось.
Президент Лиги защиты пациентов Александр Саверский говорит, что проблема с оформлением и продлением инвалидности в России – не новая.
Александр Саверский
– Лет 10 назад мы обнаружили, что на сайте администрации президента обращения по поводу инвалидности занимают первое место. Мы давно говорим: систему МСЭ надо менять. На эту комиссию человека направляет другая комиссия – лечебного учреждения. А зачем нам две комиссии? Ведь врачебная комиссия – это учреждение, которое непосредственно знает пациента, иногда ведёт его с детства до совершеннолетия, ее задача использовать инвалидность как медицинскую помощь, а у МСЭ этой задачи нет. И мы предложили правительству передать ее полномочия во врачебную комиссию. Введите в ее состав одного специалиста МСЭ, и не надо будет содержать всю эту кучу дармоедов.
Александр Саверский признает, что предложениями Лиги защиты пациентов правительство не заинтересовалось – "они там сами очень умные". Но, по его словам, с 1 марта 2025 года серьёзно изменяются требования к срокам проведения экспертизы: теперь ее обязаны будут проводить за 15 дней.
– К сожалению, в России нет правозащитных механизмов, нет судебных решений в пользу инвалидов, нет независимых медико-социальных экспертов: они либо зависимые, либо не эксперты. Оспорить решение МСЭ может только вышестоящая МСЭ – а там уж как повезёт. Люди очень часто жалуются именно на отношение: МСЭ ведь всё равно, они, может, в первый и последний раз человека видят. А на того, кто у вас лечится, по-другому будут реагировать, человечнее. И принимать решение по инвалидности должны врачи, которые наблюдают человека, сама инвалидность должна быть частью медицинской помощи и реабилитации.