Когда началась война с Украиной, журналист из Петербурга Арсений Веснин вместе со своей девушкой Ксенией перебрались на яхту в Средиземное море. Они решили не возвращаться и уже второй год живут на воде. "Не стоит завидовать, это не яхта Абрамовича", – говорит Арсений. Со своей лодки он ведет стримы и прямые эфиры для антивоенных проектов.
"Закончились "дни войны", начались "годы": первый, второй… Где бы мы ни оказались, жить в отрыве от реальности и катастрофы, к которой мы все причастны, невозможно. До войны мы собирались снимать кино про Одиссея. Под угрозой уголовного дела нам пришлось уехать – началась наша собственная "Одиссея". Хоть теперь мы далеко, мы не одни в Ойкумене, мы не будем делать вид, что ничего не происходит. Увы, в нашей турецкой глуши нет митингов против войны. Поэтому устроили наш яхтенный одиночный пикет. Украина, свободные россияне, мы с вами!" – написал Арсений Веснин в своем телеграм-канале 24 февраля этого года.
Уже второй год петербургский журналист со своей девушкой Ксенией живет на небольшой яхте "Ойкумена". Сейчас лодка пришвартована у берегов Турции. Веснин купил ее еще до войны – планировал изучать побережье Средиземного моря, пройти по пути древнегреческого героя Одиссея, от Трои до Итаки и снять об этом фильм.
– Я по образованию историк. Буквально за несколько месяцев до войны мы купили небольшую яхточку, лодочку – для того чтобы этот фильм снимать. Планировали путешествие, – рассказывает журналист. – А потом началась война, и все планы изменились. Фильм про Одиссея стал неактуальным. А в России были приняты все эти законы о фейках против российской армии. И стало понятно, что за нормальную честную журналистскую работу тебя могут посадить. И мы решили уезжать.
До войны Арсений работал на "Эхе Москвы" и "Эхе Петербурга". В марте "Эхо" закрыли, и петербургские журналисты продолжили работу в ютьюбе. Большинство независимых медиа покинули Россию из-за новых репрессивных законов, запрещающих называть войну "войной".
1 марта Арсений и Ксения улетели в Афины, где их ждала лодка. Там они прожили всю весну – нужно было провести ремонтные работы на яхте. Сложности "с русским паспортом" возникали постоянно.
– Нужно было оформлять документы на яхту, регистрировать, страховать ее. Обычно это очень простая процедура. Но все отказывались иметь дело с русским паспортом. Мы ходили по Афинам, заходили в страховые агентства, говорили: застрахуйте нам лодку, а нам говорили – с русским паспортом не страхуем, это политика компании. И в итоге мы зарегистрировали нашу лодку под флагом Малайзии. Хотя там тоже были проблемы – реестр Малайзии был взломан хакерами, которые искали каких-то русских олигархов. Мы еле-еле смогли встать на учет, – вспоминает Арсений.
У Ксении заканчивалась шенгенская виза, и решено было перебраться в Турцию. Длительный морской переход без приключений не обошелся – Эгейское море считается самым опасным во всем Средиземье, к тому же ребята лишь второй раз пошли в плавание на своей лодке.
– Мы попали в шторм, порвали парус. Нервничали, делали глупости. Я привязался к носу яхты, пытался как-то привязать парус. Ксюша следила, чтобы мой капюшон появлялся из воды, когда лодку накрывало волнами… Потом выяснилось, что у нас очень мало дизеля, чтобы дойти без парусов. Но все закончилось благополучно, – вспоминает капитан "Ойкумены". – А не так давно было еще одно приключение: шли под большим парусом, был сильный ветер, стали парус убирать и совершили ошибку, намотали веревку от паруса на винт, в итоге заблокировали мотор. А мы далеко от берега. Но мы уже спокойно к этому отнеслись: ну, не работает мотор, ничего страшного. Дошли на парусе, сколько смогли, а там знакомые дотащили нас до порта. Так что всякие штуки периодически случаются. Но мы стараемся шторма обходить. Как говорится, в хороший шторм хороший капитан идет в бар, а не в море.
"Как маленькая квартирка"
С ноября "Ойкумена" стоит на юге Турции, в городе Финике, недалеко от Анталии. На зиму лодку пришвартовали в марине – в порту при шторме безопасней. Здесь же можно подключиться к электричеству, набрать воды, есть туалеты и душ. Но обычно петербуржцы бросают якорь просто у берега – так дешевле.
– Бросаешь якорь где-то в бухте, которая тебя закроет от ветра, от волн, метрах в ста от земли. Если надо на берег, садишься в маленькую лодочку – "тузик". Высаживаешься, идешь в магазин или в прачечную, – рассказывают о своих буднях яхтсмены.
На лодке установлены солнечные панели – этого хватает, чтобы обеспечить ее электричеством. Воду покупают. Объема в баках хватает на две-три недели, приходится экономить. Арсений рассказывает, что порой моется в соленой морской воде:
– Я давно работаю в археологических экспедициях, поэтому привык. Нужно просто брать жидкое мыло, потому что твердым ничего не намылишь. Нырнул, намылился, вышел, сразу вытерся. Соль вся остается на полотенце – удобно.
Жизнь на яхте больше всего напоминает жизнь в автодоме. Длина лодки – всего 13 метров, максимальная ширина – четыре метра. Внутри лодка максимально эргономична: четыре небольшие каюты, кают-компания, два санузла.
– Я думаю, что это похоже на маленькую квартирку, где очень много маленьких комнаток, – рассказывает Веснин. – Но вещей здесь больше, чем в квартире, – добавляется огромное количество ремонтных инструментов, всяких ключей, лобзиков, а еще паруса, крепления, моторные масла, свечи… Чтобы найти что-то одно, нужно достать кучу других вещей. Особенности жизни на яхте – ничего нельзя запускать. Если что-то сломалось – сразу чинить. Нужно понимать, что ты живешь в довольно агрессивной среде – среди очень соленой воды. За этим нужно следить: палубу нужно регулярно мыть, веревки стирать, периодически чистить корпус лодки под водой. Там нарастают ракушки, мы ныряем, отдираем их: если их очень много вырастет, лодка будет терять ход. Моторы нужно периодически обслуживать.
Недавние землетрясения в Турции "Ойкумену" не затронули – эпицентр был в шестистах километрах от нее.
– Здесь регулярно трясет, но мы на воде ничего не чувствуем. Но это привычная история, Турция одна из самых сейсмоопасных стран мира. Но зато мы сразу заметили солидарность турков – мы живем в маленьком городке на 20 тысяч человек. Но даже здесь несколько суток просто без остановки загружали гуманитарную помощь. Мы тоже туда сходили, отнесли одеяла, – рассказывает Арсений.
К жизни на яхте Арсений и Ксюша привыкли и на берег не собираются. Мысли снять квартиру не возникает. Находясь в Средиземном море, Арсений продолжает заниматься своей обычной журналистской работой.
– Я делаю эфиры для ютьюб-канала "Ищем выход", это канал "Петербургского Эха". Когда радиостанцию закрыли, нужно было срочно переименовываться. Сейчас вещание продолжается и довольно успешно. Еще я пишу для издания "Вот так", тоже заблокированного в России, – говорит журналист. – Выхожу в эфир прямо с яхты. И все время кто-то пишет – мол, сидишь там на яхте. Но моя совесть чиста. Да, на яхте, и что? Во-первых, наша "Ойкумена" – это совсем не яхта Абрамовича. По стоимости ее можно сравнить с самой недорогой квартирой в Москве или Питере. Если бы я сидел в Бутово или в Шушарах, кому-то было бы легче? Кому какая разница, где я нахожусь?
Иногда Арсений делает небольшие туристические туры, проводит морские экскурсии на "Ойкумене".
– В Турции нет такого количества музеев, событий, такой насыщенности жизни, как в Петербурге. Тем более что мы в основном ходим по провинциальным берегам, – рассказывает Веснин. – С другой стороны, здесь безумно красивая природа, очень хороший климат. И здесь огромное количество шикарнейшей античности – в этом Турция может поспорить и с Италией, и с Грецией. Количество сохранившихся памятников здесь просто потрясающее. И тут можно испытать ощущения первооткрывателя – античные города практически не исследованы, ты можешь туда прийти и посмотреть, как все это было тысячу лет назад. Это захватывает дух.
Как полицейские бургеры съели
В 2021 году Веснин уже уезжал в Европу – после того, как столкнулся с преследованием полиции за освещение митингов в поддержку Алексея Навального.
В январе 2021 года на улицы вышли тысячи людей. В Петербурге журналист попал в окружение полицейских вместе с протестующими, его попытались положить его на асфальт, избили дубинками и "ногами затолкали" в автозак. При этом полиция не обращала внимания ни на удостоверение Веснина, ни на его желтый жилет прессы. Веснина доставили в отдел, а через некоторое время отпустили.
На следующем митинге 2 февраля его снова задержали. Полиция хватала всех, попадавших под руку, в том числе случайных прохожих. Задержанных опять били дубинками, электрошокерами, запихивали в автозаки. В 33-м отделе полиции Веснин пообщался с другими петербуржцами, а потом написал в соцсетях о том, в каких условиях содержались задержанные – спали без матрасов, в холоде, им не давали пить и только после скандалов стали выпускать в туалет, где предлагали воду из-под крана.
"Тысячи клопов, 6 часов без воды, 20 часов без сна, 12 – без еды, холод, страшная вонь и снова клопы…" – написал тогда Веснин в своем телеграм-канале.
Кто-то из задержанных поделился историей: друзья принесли бургеры из "Макдоналдса", но полицейские их съели, а сидельцам достались остатки. Веснин написал и об этом. Через неделю его вызвали в полицию, где сообщили, что он подозревается в клевете.
– Я тогда состоял во многих чатах, где активисты координировали помощь задержанным. И там в одном из чатов это обсуждали, что принесли бургеры – и где они теперь? А потом кто-то написал, что его вели на допрос и он видел, как полицейские эти бургеры забрали, – вспоминает журналист. – Я в своем телеграм-канале написал, что сожрали бургеры задержанных в каком-то отделении полиции. Пост очень разошелся, и в связи с этим полиция очень разозлилась. Это, видимо, дошло до кого-то в Москве, и они захотели меня так прижать. Смешно, что задело их только это, а не то, что людей они содержали практически в пыточных условиях – люди по несколько дней лежали с клопами, мне присылали фотографии из этого отделения полиции, там по стенам эти клопы размазаны. Сейчас вспоминать это смешно, но два года назад была совсем другая жизнь, это казалось актуальным. Хотя и тогда было понятно, в какую сторону все катилось.
Тогда все документы по делу Веснина из полиции ушли в Следственный комитет. Журналиста несколько раз вызывали на допросы.
– Мой адвокат Иван Павлов тогда сказал: "Уезжай, тебя могут посадить, улетай завтра, сейчас, немедленно". И я уехал. Тогда был ковид, проще всего было уехать в Турцию. Я оказался в Анталии, потом в Варшаве, в Греции, – говорит журналист. – Прожил там несколько месяцев, а потом решил вернуться домой. Спасибо депутатам Законодательного собрания Петербурга, тогда там довольно много депутатов меня поддержало – это был еще другой парламент. Борис Вишневский мне много помогал, отправлял запросы в Следственный комитет. И в сентябре он получил бумагу, что в возбуждении уголовного дела отказано. Я подозреваю, что именно мой отъезд способствовал этому. Я не являюсь птицей высокого полета, и не было команды на уровне Кремля меня сажать. Мною были возмущены в МВД, а Следственному комитету это было особо не интересно, там потом ответили, что, мол, не можем найти Веснина, он за границей, опросить его не можем.
Возвращаться – ошибка
К обладателям российских паспортов в Турции относятся спокойно, рассказывает Арсений. Жителей больше интересуют местные проблемы.
– Турки знают про Украину, но больше их интересуют события в Турции – и я даже не говорю про землетрясение, а в целом – президентские выборы, отношения с Грецией и с Египтом. Хотя Путина тут все же знают. Едешь в такси, и таксист говорит: "А Путин – хорошо?" – "Нет, Путин – это война, это плохо". – "Ничего себе! А мы думали, что Путин – хорошо". Здесь аграрная страна, люди выращивают апельсины, гранаты, лимоны и в целом не проявляют никакого интереса к политической жизни. Иногда спрашивают: "Так вы из России или Украины? Объясните, мы запутались".
В последнее время Арсений задумывается об отъезде – у них с Ксенией есть временный вид на жительство в Турции, срок которого истекает летом. Получится ли продлить, пока неясно.
– Турция сейчас стала часто отказывать в выдаче видов на жительство. Прошлым летом мы получили ВНЖ просто элементарно – заполнили две бумажки, пришли в местную миграционную службу и нам его выдали, просто на основании того, что мы путешествуем на яхте. Другие россияне снимали на долгий срок квартиру, заключали договор аренды и тоже получали ВНЖ. То есть никаких проблем не было. И поэтому многие уехали сюда от войны. Но в конце прошлого года очень многим стали отказывать в ВНЖ. Тут любят говорить, что это Путин договорился с Эрдоганом, чтобы тот выгнал русских. Но мне кажется, это не так. Я думаю, что эта ситуация связана с тем, что тут нашествие мигрантов – и русские далеко не единственные. Есть много людей из Ирана, из Ирака, у которых проблемы гораздо серьезнее. Из-за этого сильно поднялись цены на жилье, иногда в четыре раза, туркам это не нравится. И Эрдоган шлет такой сигнал, что Турция для турок в первую очередь, а уже потом для приезжих, мигрантов и так далее.
Если не получится продлить турецкий ВНЖ, придется искать другой берег, возможно, в Черногории, Тунисе, Северном Кипре. Арсений держит в уме и запасной вариант – перебраться через Атлантику.
– В Карибском море действует правило: если ты пришел по морю, то практически во всех странах можешь оставаться. Переход Атлантики из Южной Европы считается самым комфортным переходом из всех, которые есть. Нужно отправляться поздней осенью, через Испанию, Канарские острова, острова Зеленого мыса и потом через Атлантику – там дует пассат, и он позволяет спокойно пересечь океан, в спокойной обстановке. Это вполне реально, – говорит яхтсмен.
По словам Веснина, его и сегодня тянет домой, в Питер, хотя большая часть друзей разъехалась:
– Почти никого не осталось, все уехали. Остался Леша, который тоже должен был уехать, друг Саши Скочиленко. Он совершенно героического склада человек, ведет всю кампанию в поддержку Саши. И он решил остаться, выполняет свой дружеский долг. Он очень крутой.
Но вернуться в Россию сейчас, значит совершить ошибку, говорит журналист. Если сядешь – никому легче не станет.
– Мне кажется, правильно сказал Иван Павлов: "Если ты можешь не сесть, постарайся не сесть и уехать. Иначе ты создашь проблемы людям, которые будут тебе помогать". Это разумно. И, конечно, нужно помогать, донатить в поддержку Украинцы. Но я верю, что можно будет вернуться. Я не знаю, как и когда это произойдет. И что самое обидное – это совсем не в моей власти. Но когда-нибудь мрак рассеется, Россия проиграет эту войну. Появятся возможности, чтобы можно было что-то сделать для того, чтобы страна пошла каким-то другим путем. Сейчас людям в эмиграции важно сохранить себя, сохранить ум, нюх, чтобы понять, когда этот момент наступил, чтобы максимально эффективно им воспользоваться.
