Калининградский предприниматель Николай Троневский превращает блокгауз заброшенного немецкого бастиона в музей ресторанной жизни Кёнигсберга. Ему уже пришлось вынести с территории памятника архитектуры ведра шприцев, отвадить наркоманов и провести полную реставрацию. Каких проблем добавила война и введенные против России санкции, выяснил корреспондент Север.Реалии.
Бастион "Грольман" в Калининграде десятилетия простоял заброшенным, зарос деревьями и был завален мусором. Рядом – Литовский вал, по которому несутся грузовики, тут же – лесополоса. На памятник архитектуры, комплекс сооружений XIX века, мало кто обращал внимание. Полюбили его лишь наркоманы.
– Напротив меня тут лесок, где до сих пор делают закладки. И вот они переходили речку через мостик и в этом здании блокгауза принимали дозы. На втором этаже они устроили себе зону отдыха, притащили диван туда, кресло, там были ведра с нечистотами. Они туда заползали и целыми днями оттуда не выбирались, – рассказывает Николай.
Калининградец Николай Троневский лет тридцать назад увлекся краеведением, катался по Калининградской области, изучая историю и немецкую архитектуру. До Второй мировой войны регион был частью Восточной Пруссии, и в местных городах и поселках до сих пор сохранился дух немецкой старины.
– Тридцать лет назад еще можно было найти ненужные, брошенные вещи, везде что-то встречалось, – вспоминает Николай. – Все это в итоге вылилось в коллекционирование довоенных предметов быта. Сначала были бутылки местных пивоварен, потом к ним добавились кружки, бочки. Позже – фарфор из кондитерских, ресторанов Кенигсберга и городов Восточной Пруссии. Потом захотелось узнать больше о местах, где все эти предметы использовались, и в коллекции стали появляться старинные открытки с видами немецких гостиниц и кафе. Окончательно определилась тема коллекции – все, что связано с довоенным отдыхом в Восточной Пруссии.
В Кенигсберге было множество заведений для отдыха – рестораны, кафе, пивные, отели и гостевые дома. Десятки пивоварен варили свое пиво. В XIX веке стали появляться первые кондитерские. После Первой мировой войны многие заведения закрылись, но уже в 20-х годах XX века стали появляться новые. С годами менялись вкусы населения и стилистика изображений на посуде. Но чего в коллекции Троневского точно нет, так это ни одной вещи, связанной с гитлеровским периодом Кенигсберга.
– Никаких свастик. Принципиально. Когда мы говорим о довоенном периоде нашего города, всегда подразумеваем гитлеровскую Германию. Так преподносится, что тут фашисты жили, все время думали, как бы с кем повоевать. Хочется развенчать эти клише. Для этого я музей и создаю. У меня вся коллекция такая – показана мирная жизнь города, горожан, как они жили, выпивали алкоголь, ходили в кафе, кондитерские, – рассказывает Николай.
Сначала его коллекция была виртуальной. Николай придумал забавное название – "Шпандинский музей изящных искусств" (Spandinen – это не самая благополучная окраина Кенигсберга, где жили в основном рабочие). Потом появилась идея перенести все экспонаты в отдельное здание и открыть музей ресторанной жизни Кенигсберга "Блокгауз".
Николай начал искать подходящее здание. Важно, чтобы оно было историческим и чтобы его можно было купить – тогда никто не будет диктовать условия, например, по тематике коллекции, говорит Троневский. Про "Грольман" он, конечно, знал – сам вырос по соседству и облазил бастион вдоль и поперек.
В 2020 году он увидел объявление на "Авито" о продаже предмостного сооружения бастиона – двухсотметрового здания блокгауза. Тут явно были перспективы: внутри здание хорошо сохранилось, да и место привлекало – недалеко от центра города, напротив – старинная казарма "Кронпринц", в шаговой доступности – туристические Королевские и Росгартенские ворота с Музеем янтаря. И предприниматель решился.
– Было страшно – здание, помимо того что внешне было заброшено, наркопритон существовал там десятилетиями, так там еще и полностью отсутствовали коммуникации, на ближайшие сотни метров. Там лесопарковая зона – ни подъездов, ни электричества, ни воды. И это естественно пугало – такая глыба. Прежде чем приступить к освоению здания, надо было коммуникации подвести, – вспоминает Троневский. – Но я решил купить здание. Цену не скажу, коммерческая тайна. Но в центре города объекты исторической застройки за копейки не продаются. И я скажу так: его благоустройство и реставрация будет раз в пять дороже стоить, чем его покупка.
Когда Николай уже выкупил здание блокгауза, выяснилось, что местные власти планируют благоустроить всю зеленую зону вдоль Литовского вала, разбить парк с велодорожками. В рамках этого "обалденного тектонического" проекта все эти заброшенные гектары приведут в порядок, надеется Николай.
Четыре ведра шприцев
Литовский вал – система вальных городских укреплений Кенигсберга. Оборонительные сооружения возводились в два этапа: в XVII века веке построили восемь бастионов и трое городских ворот, а в XIX веке возвели четыре бастиона – Обертайх, Грольман, Купфертайх и Прегель. В начале XX века укрепления потеряли свое оборонное значение и главный вал превратили в парковую зону. Правда, современный Литовский вал мало напоминает парк – скорее заброшенную лесополосу.
Бастион Грольман построили в 1851 году, это целый комплекс оборонительных сооружений. За последние десятилетия здание было доведено до катастрофического состояния. В 2018 году бастион взяла в аренду компания из Санкт-Петербурга, она планировала открыть здесь многофункциональный центр, но так и не смогла найти общего языка с властями, и договор был расторгнут. В будущем правительство региона планирует привести бастион в порядок и законсервировать руины.
Блокгауз, который приобрел Троневский, когда-то прикрывал мост, чтобы враг не пробрался в город.
– В здании сидел небольшой гарнизон солдат, человек 15–20, – рассказывает Николай. – После войны в советские годы там была полувоенная строительная организация, которая строила мосты и склады, производственные цеха там были какие-то. В 1990-е годы там уже было пусто.
Блокгауз внутри закоптился от дыма, стены были разрисованы граффити. На крыше росли деревья, которые разрушили ее своими корнями. Из-за повреждений через крышу годами просачивалась вода, кладка местами обвалилась. На стенах образовались солевые подтеки, как сталактиты в пещерах.
– Здание приобреталось зимой. Представьте: холод собачий, заходишь, все промозгло, сыро, кучи мусора, отхожее место… Стены черные от костров. Все это было печальным зрелищем, – вспоминает предприниматель. – Но если ты хочешь реализовать мечту всей своей жизни, надо идти на риск. Дорога в светлое будущее не выстлана ковровыми дорожками, я понимал, что легко не будет.
Через соцсети Николай позвал всех желающих на уборку. И люди подтянулись – и друзья, и совсем незнакомые люди. Всю весну и лето 2021 года на территории блокгауза проходили народные субботники.
– Я даже не ожидал, что такой отклик будет на мои просьбы. Приходили знакомые, городские активисты, волонтеры. Приезжали даже студенты из других российских регионов. Мы наводили в порядок, убирали завалы веток, разгребали вековой мусор. И в первый субботник было только одних шприцев четыре ведра вынесено, – говорит Троневский. – На примере моего объекта можно изучать "эффект выбитого окна". Сначала люди бросали мусор, гадили здесь по-всякому. Уборки я проводил два-три раза в неделю, и каждый раз получался большой мешок мусора. Потом люди увидели, что место содержится в порядке – мы вырубили заросли крапивы, облагородили место. И теперь мусорный мешок получался один в неделю. Потом – один в две недели. Когда начинаешь ухаживать за местом, все вокруг преобразуется. Теперь напротив меня те же самые "закладки" уже не делают, а делают на самом валу, метрах в трехстах от меня. Я вокруг себя сделал зону отчуждения для наркотрафика. Тьма рассеивается потихоньку.
Весь 2021 год Троневский оформлял документы на реставрацию здания и проведение коммунальной инфраструктуры. В 2007 году весь комплекс бастиона "Грольман" стал объектом культурного наследия регионального значения. Реставрировать такое здание сложно и дорого. Власти проверяют каждый шаг, чтобы не было нарушений.
Реставрация проводится по местной программе по вовлечению памятников архитектуры в экономический оборот. На эти цели Николай получил беспроцентный кредит от государства на 15 лет. Общую сумму кредита Троневский не называет. Говорит, что выплаты по нему начнутся, когда музей откроется и начнет приносить прибыль.
– Там софинансирование – две трети от государства и треть своих. Фактически я взял в ипотеку блокгауз – по этой программе ты как владелец в залог оставляешь здание. Это уникальная программа для России. Для меня это очень выгодно – так бы ушли десятилетия на приведение здания в порядок. А так я смог быстро и грамотно провести реставрационные работы, – говорит он.
Реставрация здания началась полгода назад. Внешне оно не вызывало особых опасений. По факту же оказалось, что работы на объекте будет больше, чем рассчитывали.
– К работе на памятнике архитектуры нельзя привлечь шабашников – только лицензированную фирму. У меня работала известная в регионе фирма, которая привела в порядок 11-й форт, Королевские ворота, Домик смотрителя на Высоком мосту. Они знают, как приводить кирпич в порядок, – говорит Николай. – Когда копнули кладку, оказалось, что все березы, которые росли на крыше, пустили корни на полтора метра вглубь, разрушили весь раствор, десятилетиями туда поступала вода, все это вымывалось. И когда мы начали выдергивать корни из кладки, у нас и обрушения были, и кирпич осыпался.
Весной из-за введенных санкций и войны взлетели цены на стройматериалы и технику, в Калининграде пропал цемент. Стоимость реставрационных работ стремительно выросла. В пиковые времена цемент подорожал в два-три раза.
– 23 февраля мы проплатили японской фирме тепловой насос для системы отопления – это современная такая вещь, у которой очень КПД высокий. А 24-го начались всем известные события, – вспоминает Троневский. – Мы должны были забирать насос в порту Гамбурга, а когда насос туда пришел, немцы нам его не отдали, сказали, что груз подпадает под санкции и через границу его не пропустят. В итоге он поплыл кораблем до Турции, потом поехал на машине до Казахстана, потом на этой же машине – в Москву, а дальше окружными путями уже в Калининградскую область. У нас полгода ушло на то, чтобы привезти насос. Нам он вышел золотым, но вариантов других не было.
В будущем музее уже есть коммуникации и отопление. Внешняя кирпичная кладка восстановлена, и ее не отличить от оригинальной, немецкой. Сейчас идет внутренняя отделка. Музей ресторанной жизни Кенигсберга должен открыться в июне следующего года. Будет и маленькое кафе – живая иллюстрация местной истории.
