Защита 64-летнего Игоря Барышникова, калининградского активиста, осужденного на 7,5 лет за антивоенные репосты, обращается в Комитет по правам человека ООН и одновременно запускает процедуру актирования, то есть освобождения заключенного по болезни. У Барышникова – тяжелое онкологическое заболевание, цитостома (трубка в животе) и 97-летняя мать-инвалид, для которой он единственный опекун. Из колонии она его уже не дождется, да и сам Игорь срок не досидит, если ему не сделают срочную операцию, говорят его близкие.
"Боли будут в самый последний момент"
Уже неделю онкобольной пенсионер Игорь Барышников находится в СИЗО №1 Калининграда. Он сильно исхудал – еще до приговора суда ему неоднократно становилось плохо, поднималась температура, из-за чего заседания несколько раз переносили. Он перемещается с катетером в животе, причиняющим постоянную боль. Но держится из последних сил.
– Я передала Игорю в СИЗО все лекарства. Сейчас он в хорошем настроении, человек-боец, вообще не унывает, – говорит его адвокат Екатерина Селизарова.
– Рак – такая штука, что боли будут в самый последний момент. Но похудел он сильно. Он очень спокойный мужественный человек, будет терпеть до последнего. Он столько времени под этим дамокловым мечом провел, а сейчас хоть какая-то определенность появилась, – отмечает адвокат Мария Бонцлер.
Друзья передали Игорю одежду, бельё, резиновые шлепанцы. Деньги на продукты и лекарства для активиста собирают всем миром.
Правозащитный центр "Мемориал" считает Барышникова политическим заключенным. Петицию с требованием немедленно освободить активиста запустил проект "ОВД-Инфо".
Состояние его здоровья ухудшается, нужна срочная операция. Но все усилия защиты пока ни к чему не привели – суд не отпустил Барышникова на лечение. Получить необходимую помощь в заключении тоже вряд ли получится.
По словам Марии Бонцлер, адвокаты в ближайшие дни обратятся в Комитет по правам человека ООН, чтобы добиться медицинской помощи для Барышникова. Россия остается членом ООН, а значит, есть надежда, что удастся добиться операции, отмечает Бонцлер.
Дома у Игоря Барышникова осталась больная мать. 1 июля Евгения Вениаминовна отметит 97-й день рождения. Она инвалид, ухаживать за ней Игорю помогала сиделка благотворительного фонда "Хэсэд": Евгения Вениаминовна – еврейка и жертва Холокоста, еще девочкой она сбежала от нацистов из Полоцка, а всю ее семью расстреляли. Пару лет назад она еще узнавала сына и близких и даже читала новости в интернете. Но впала в беспамятство после ареста Игоря в 2021 году за участие в митингах в поддержку Навального. На обыски, с которыми год назад в квартиру Барышниковых пришли по делу о фейках, Евгения Вениаминовна уже не реагировала.
– Была сиделка, а после того, как ее допросили в суде, она уволилась, – рассказывает Бонцлер. – "Хэсед" обещал поспособствовать, найти новую сиделку. Сейчас она не встает, у нее деменция. Только со своим Игорьком немного она оживала. Он ее сажал, давал ей мисочку, она пыталась кушать, все разливая, как двухлетний ребенок. Возил ее в кресле-каталке, сама она уже давно не ходит. Ухаживал как за малым ребенком. Фактически одним приговором суд убивает двоих – Игоря и его мать.
По решению суда будущее Евгении Вениаминовны должны определять соцслужбы. Чтобы избежать этого, опекунство над пожилой свекровью оформляет Людмила Барышникова, жена Игоря.
– Меня категорически возмутило решение о передаче матери Игоря нашим социальным службам. Я прекрасно знаю, как работают наши интернаты. Это просто облечь его маму на смерть. А его мама – пострадавшая от действий нацистов, и Германия оплачивает "Хэседу" ее содержание, – возмущается калининградский активист Вадим Хайруллин.
Хайруллин сам вышел из колонии только 22 июня, почти год он отсидел по "дадинской статье" – его обвинили в участии в одиночных пикетах и трех митингах в поддержку политика Алексея Навального. Прямо из колонии он поехал на приговор к своему другу.
– Я вышел в 11 утра, а к 16 часам уже был в Советске. Адвокаты сказали, что сегодня будет озвучено решение, что, скорее всего, его возьмут под стражу. И я посчитал необходимым быть там – ведь я могу этого человека не увидеть никогда, – говорит Хайруллин. – Меня возмущает сам факт, что люди в таком состоянии за подобные вещи – что-то там написал в интернете – получают реальные сроки. Можно было, в конце концов, что-то типа домашнего ареста придумать, наложить запрет на все интернет-действия, пускай вообще ничего не писал, сидел бы дома.
"Предатель родины"
Барышников – известный активист из приграничного с Литвой Советска. Он выходил практически на все протестные акции и проводил одиночные пикеты против действующей власти. В 2021 году его дважды арестовали – сначала на восемь суток за участие в митинге в поддержку Алексея Навального, а потом на 22 дня – за якобы призывы к участию в митинге.
22 июня Советский городской суд приговорил его к 7,5 годам колонии общего режима за антивоенные посты в фейсбуке. Игоря Барышникова, как и многих россиян за последний год, обвинили в распространении "фейков" о российских армии. Это первое такое уголовное дело в Калининградской области.
После вторжения российских войск в Украину Барышников делал репосты на своей странице в фейсбуке – о разбомбленном роддоме в Мариуполе, о резне в Буче, крейсере "Москва", публиковал ссылки на статьи иностранных СМИ. Его страница была открыта только для друзей, защита Барышникова предоставила в суд доказывающую это экспертизу. Да и в самом деле есть скриншоты страницы активиста, где видно, что она закрыта для посторонних. Следователь Центра "Э" заходил на страницу через чужой профиль, утверждал в суде Барышников. Свое уголовное дело он назвал политическим и сфабрикованным ФСБ.
"Мне вменяют совершение тяжкого преступления. При этом я никого не убил, никого не ограбил, не изнасиловал, ничего ни у кого не украл. Заседание закрытое, что я воспринимаю как политическую расправу, дело сфабриковано и сфальсифицировано по образцам 37-го года, когда человека сажали на десять лет или расстреливали по фантастическим обвинениям. Следствие не представило суду ни одного доказательства моей вины и вынуждено было выдумывать. Чего стоят письменные показания старшей по дому. Старая больная женщина, с трудом передвигающаяся, плохо слышащая, едва ли понимающая, что в реальности происходит в мире. Тем не менее, в ее письменных показаниях утверждается, что я призывал ее на какие-то протестные акции. Абсурд полный", – говорил активист в своем последнем слове.
Друзья Барышникова с самого начала активно рассказывали о его деле в соцсетях и ездили на каждое заседание суда в Советск. Каково же было их удивление, когда в день оглашения приговора у суда они увидели толпу незнакомцев и съемочную группу государственного телевидения.
– Сначала подумали, люди просто ждут автобуса рядом со зданием суда. А потом услышали, что они какую-то дичь несут на камеру журналистам ГТРК, – вспоминает калининградка Наталья Холманова. – Я спросила у одного из них, знает ли он, за что судят Игоря. А он мне: "Знаю, конечно. Он предатель родины, его надо судить, он воевал на Украине, бросил свои позиции и сбежал". То есть они даже не в курсе, в чем его обвиняют. Пришел какой-то казак с запахом алкоголя, какая-то молодежь толпой, все в масках. Раньше никогда мы их не видели. И мы поняли, что его посадят, – раз уж ФСБ нагнало толпу для телевидения.
Во время оглашения приговора приглашенная толпа молчала. А потом, когда на Барышникова уже надели наручники, кто-то из них крикнул: "Мало дали", рассказывает Холманова.
"Недостаточно документов"
Судья Ольга Баландина в приговоре указала срок чуть меньший, чем просила прокуратура, – обвинение запрашивало для больного пенсионера восемь лет тюрьмы, мотивируя тем, что меньший срок его не исправит. Состояние здоровья подсудимого – его онкология – сошло за смягчающее обстоятельство. Но только на полгода.
Все последние месяцы Барышников чувствует себя очень плохо. На фоне стресса обострилась хроническая болезнь – у него аденома простаты. В Калининграде ему отказывали в госпитализации, потом долго не могли поставить диагноз. Из-за ухудшения состояния здоровья Барышникова врач в Советске вынужден был сделать ему экстренную операцию – установить цистостому (это трубка, которая устанавливается в мочевой пузырь для выведения мочи непосредственно через переднюю брюшную стенку. – СР).
А потом подтвердился рак.
– И сейчас необходим ряд дополнительных исследований. Но биопсия уже показала в одной из точек рак, – говорит Екатерина Селизарова.
– Онкомаркеры у него 12 единиц при норме 4 единицы. Его лечащий врач в суде дал показания, что при медосмотре выявил узлы, которых доброкачественная опухоль не дает. Для врача нет сомнений, что у Игоря рак. А у суда есть сомнения, – рассказывает второй адвокат Мария Бонцлер. – Когда государство так расправляется с больным человеком, это просто низко. Это недостойно государства. Но мы будем бороться.
Еще весной адвокаты нашли уролога-онколога в Петербурге, который согласился сделать Барышникову операцию по ОМС. Тогда судья еще готова была отпустить Игоря на лечение. Но получить направление на операцию из поликлиники Советска не удалось – начмед был против и заранее записал Игоря в уголовники, рассказывали адвокаты в интервью Север.Реалии в марте.
– Теперь же, чтобы не упираться в эту справку от начмеда, мы пошли другим путем. Нашли фонд известного петербургского священника, отца Григория Михнова-Войтенко, который готов был оплатить лечение Игоря в платной клинике. Мы нашли клинику, заключили договор, операция стоит 2 миллиона рублей. Но на этот раз судья отказалась отпустить Игоря в Петербург, – рассказывает Бонцлер.
Защита Барышникова сделала платную судебно-медицинскую экспертизу в Москве. В заключении врачей (есть в распоряжении редакции) указано, что Барышников не может находиться под стражей сразу по двум основаниям – из-за аденомы и трубки в животе.
Эти заболевания входят в перечень Постановления правительства РФ от 14 января 2011 года №3 "О медицинском освидетельствовании подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений". Аденома может быть излечена только хирургическим путем, а цитостома – по сути, "ворота" инфекции, она требует постоянного ухода, обеззараживания, раз в месяц катетер можно менять в больничных условиях. Несвоевременное оказание медицинской помощи может привести к развитию смертельно опасных осложнений, подчеркивают врачи.
– Два доктора медицинских наук дали заключения. Два доктора, со всеми регалиями! Но судья сказала: "У вас недостаточно медицинских документов". Отдала нам экспертизу, мол, теперь сами работайте с УФСИН. Но освободить заключенного по болезни – это очень сложно, онкобольных из наших тюрем актируют уже в терминальной стадии. Но мы этого не допустим. Пока он в СИЗО, мы будем судиться, и мы добьемся назначения лечения для него, – отмечает Бонцлер.
Как говорит Вадим Хайруллин, который сам только что вернулся из колонии, больному человеку в заключении тяжело.
– Сейчас Игорь в СИЗО. В плане бытовых удобств это камера на несколько человек, там раковина с холодной водой и унитаз. Раз в неделю помывка. Но в СИЗО по нормам можно, не расправляя кровать, лежать не в ночное время. Теоретически он может устроить себе постельный режим. И я надеюсь, что ему не будут запрещать лежать, – говорит активист.
Потом, если Игорю откажут в апелляции, отбывать наказание он будет в ИК-8 в Калининграде, на территории которой есть тюремная больница. Там же сидел и Хайруллин.
– Я не знаю степень его заболевания и насколько система УФСИН готова работать с такими людьми. В ИК-8 есть больница, рядом врачи. Конечно, лекарств многих нет, их родственники привозят с воли, специалистов нет, большая текучка в медицине. И придется постоянно контролировать состояние Игоря. Я думаю, мы сможем как-то согласовать, чтобы к нему относились в соответствии с его состоянием здоровья.
По словам адвокатов, в СИЗО у Игоря особые условия содержания – обеспечены все дезинфицирующие процедуры, ежедневный душ. Катетер в животе ему будут менять в областной больнице. Защита уже начала процедуру актирования – то есть освобождения заключенного по болезни.
– Врач его осмотрела, сказала, что видит, что его состояние очень серьезное. Все документы мы предоставили. Начальник медицинской части их изучил и сразу увидел, что у Игоря в одной точке обнаружен рак. Он сразу предупредил, что его придется вывозить в областную больницу для заключения, его уже записывают на прием. Комиссия по актированию – это комиссия при областной больнице, ее врачи будут принимать решение, – говорит Селизарова.
По словам адвоката, если не удастся актировать Барышникова, пока он находится в СИЗО, потом процедуру можно будет повторить, когда его уже переведут в колонию – после того, как приговор вступит силу.
