Китай переживает пик заболеваемости ковидом. Впервые за 60 лет население страны уменьшилось – убыль составила миллион человек. Эксперты не исключают связь демографической проблемы со вспышкой ковида, а саму вспышку объясняют внезапным снятием жестких ковидных ограничений: люди оказались не готовы к встрече с новыми мутациями вируса. В январе и в России был выявлен первый случай заражения штаммом коронавируса, получившим название "кракен". Чем отличается новый штамм и способен ли он спровоцировать новую волну пандемии в России – об этом корреспонденты Север.Реалии поговорили с вирусологами Константином Чумаковым и Алексеем Потехиным.
Штамм "кракен", а точнее, подвариант омикрон-штамма коронавируса XBB.1.5, гораздо более заразен, чем его предшественник, но при заражении им болезнь протекает сравнительно легко. Такие же свойства отмечены и у других подвидов "омикрона" – "кентавр" и "цербер". Впервые "кракен" был выявлен в США 22 октября 2022 года, после чего быстро распространился по многим странам Европы, а также в ЮАР и Новой Зеландии.
В России "кракен" впервые был зарегистрирован 12 января в Пензенской области, но специалисты уверены, что он распространяется и в Петербурге, и в других крупных городах, а то, что случаи инфицирования этим штаммом пока не выявлены, связано с тем, что он практически неуловим – его симптомы неотличимы от симптомов обычного ОРВИ.
Что известно о "кракене"?
Алексей Потехин – автор учебника по вирусологии, кандидат биологических наук, более 20 лет проработал в Петербургском государственном университете, занимал должность профессора кафедры микробиологии СПбГУ, последние месяцы живет и работает в Мехико. Константин Чумаков – американский вирусолог, адъюнкт-профессор Университета Джорджа Вашингтона и президент консалтинговой компании NextGen Bioа, больше 30 лет живет и работает в США.
Они оба несколько удивлены повышенным интересом к штамму, получившему название "кракен" – с точки зрения Алексея Потехина, ничего принципиально нового и опасного этот штамм не представляет, да и пандемия в целом ощутимо идет на спад. Ученый считает, что снижение интереса к ковиду в последний год связано не только с обилием военных новостей, но и с тем, что огромная часть населения планеты уже переболела или так или иначе встретилась с вирусом, и пандемия практически подошла к концу.
С тем, что пандемия закончилась и коронавирусу "пора на покой", согласен и Константин Чумаков. Он считает, что XBB.1.5 широко распространился в США по одной простой причине – потому что он там возник. По его словам, никаких ограничений в связи с этим в стране не введено. Правда, людям рекомендовано носить маски и быть осторожными. Впрочем, как и при любых сезонных заболеваниях.
Чумаков, так же как и Потехин, утверждает, что XBB1.5 отличается от известного нам уже "омикрона" лишь большей заразностью. "Никаких данных о том, что он вызывает более тяжелую форму заболевания нет. В США он был обнаружен в октябре, и сейчас примерно четверть всех случаев, которые регистрируются в Америке, обеспечиваются этим штаммом".
Какой именно тип вируса бушует сейчас в Китае, Алексей Потехин сказать затрудняется – информации оттуда практически не поступает. Официальная статистика говорит о 60 000 умерших в месяц, но это, как утверждает ВОЗ, без учета умерших от осложнений, больницы и морги страны переполнены, в крематориях многодневные очереди.
Что случилось в Китае
– Что вы скажете насчет ситуации в Китае, где сейчас такой всплеск ковида?
– Китай представляет серьезную опасность – это единственный оставшийся на планете котел, где новые версии вирусов могут выковываться, – говорит Алексей Потехин. – Там с самого начала выбрали неверную стратегию борьбы с коронавирусом – нулевая терпимость к ковиду, полная изоляция тех, кто был в контакте с заболевшими, закрытие границ. Первую вспышку они этими драконовскими мерами подавили. Но понятно же, что открываться рано или поздно придется, что вирус все равно придет, а китайские вакцины – не самые лучшие, да и миллиард человек не перевакцинируешь. И к тому времени, когда вирус проник, люди уже устали от строгих мер предосторожности, которые пришлось снимать, и вирус пошел гулять, примерно как полтора-два года назад в Индии. А когда сразу заболевают десятки миллионов человек, у вируса появляются возможности заполучить новые мутации. Но по планете они вряд ли прокатятся – весь мир, кроме Китая, с этим вирусом столкнулся, у всех уже есть естественные защитные системы.
На вопрос, почему Китаю не помогла вакцинация, Чумаков говорит, что "вакцина не может помочь, если ее не применять". Он тоже считает политику китайских властей, когда любой случай заражения приводил к карантинным ограничениям, абсолютно необоснованной с научной точки зрения.
– Они закрывали целые города, люди не могли выйти на улицу. Все это происходило и в других странах, но с важной поправкой – в начале пандемии, когда мы слишком мало знали об этом вирусе, о его смертности. Но достаточно быстро удалось разобраться, что вирус действительно неприятен, но не так смертоносен, как мы думали. В начале пандемии в Италии была большая вспышка и сообщалось о гибели 17% неиммунизированных. И если бы это действительно оказалось так, то это была бы катастрофа. Но вскоре мы выяснили, что смертность среди неиммунизированных людей составила примерно два процента. Что тоже немало. Но, к счастью, меньше чем за год были созданы очень эффективные вакцины, одни из самых эффективных вакцин, которые нам удавалось создать, и поэтому была проведена массовая вакцинация, которая привела примерно к стократному снижению смертности. Коронавирус перестал быть смертельной угрозой и превратился в простуду. Многие относят это к тому, что вирус стал менее патогенным, что вполне возможно. Но ряд данных указывает на то, что изменения самого вируса были минимальными. Мне кажется, основную роль в снижении заболеваемости сыграла именно вакцинация.
– Китай ведь первым заявил о создании своей вакцины...
– Первая вакцина оказалась довольно плохой. Вторая – лучше. Ей прививали, но не очень активно. В связи с тем, что китайские власти заняли позицию "мы будем бороться с пандемией не путем создания иммунитета во всей популяции, а за счет создания карантинных мер", вакцинация была проведена плохо. И поскольку напряженность иммунитета у людей постепенно спадает – привитые в 2020 году плохой вакциной люди к 2022–2023 году остались практически без иммунитета. Можно считать, что страна была не привита. У меня было всегда опасение, что решение Китая открыться может привести к очень большой катастрофе – если вдруг дать вирусу спокойно циркулировать в стране, где такое количество восприимчивого населения. Правильной тактикой было бы тщательно подготовиться - массово вакцинировать население хорошей вакциной, а затем плавно заканчивать эти ограничения в момент, когда у людей максимально напряженный иммунитет. Тогда бы этой вспышки не было.
И Потехин, и Чумаков согласны, что ковид остается с человечеством как один из видов ОРВИ – люди по всему миру и сейчас продолжают болеть "омикроном". Потехин напоминает, что эволюция никогда не останавливается, поэтому "омикрон" продолжает продуцировать новые варианты.
– Он стал доминирующим вариантом, вытеснив "дельту", которая была до него, а дальше эволюция пошла уже внутри самого "омикрона", который стал продуцировать свои собственные видоизмененные версии. И эволюция пошла другим способом: если раньше новые варианты, позволяющие вирусу быть более заразным, более патогенным и, с точки зрения вируса, более эффективным, возникали посредством мутаций, то сейчас ситуация изменилась, – поясняет Алексей Потехин. – Случаев "омикрона" стало очень много, просто мы перестали его замечать, потому что болезнь стала легкая. К тому же "омикрон" очень заразный, поэтому участились случаи, когда внутри одного хозяина соседствовали разные вирусы, то есть один человек одновременно заражался разными версиями "омикрона". Ведь когда едешь в автобусе, чихают и кашляют со всех сторон. И когда в клетку проникают разные версии одного и того же вируса, они могут генерировать новые варианты, но уже не за счет мутаций, а за счет рекомбинации между вирусными геномами.
– А что такое рекомбинация?
– Это ситуация, когда вирус копирует собственную РНК, используя две матрицы. Представим, что в клетку попали два разных вируса, у каждого был свой геном и при их копировании иногда получается гибридная молекула. То есть используются две матрицы, чтобы создать одну молекулу на выходе, и получается геном-химера. Бывают, что эти химеры отличаются по свойствам от вирусов-"родителей". Отсюда это разнообразие ярких названий новых вариантов коронавируса, которые мы периодически видим – "цербер", "кентавр", теперь вот "кракен". Названия звучат грозно, а на самом деле это все химеры "омикрона".
Алексей Потехин замечает, что при такой модели вероятность появления какого-то штамма, принципиально отличающегося от своего предшественника "омикрона", не очень высока. Повышенное внимание к "кракену" ученый объясняет способностью этого варианта вируса заражать еще быстрее, чем "омикрон": если "омикрону" нужно два дня, чтобы болезнь начала развиваться и проявила свои симптомы, то "кракену", как настоящему "спринтеру", хватает и дня. Повышенное внимание к "кракену" Потехин связывает именно с этими "спринтерскими" свойствами, ведь если снова возникнет много случаев заболевания, опять может повыситься нагрузка на медицинские учреждения, как это было в начале пандемии.
Об опасности роста числа пациентов говорит и Константин Чумаков. По его мнению, в этом и заключается главная опасность XBB1.5.
– При прочих равных условиях в любом случае заразится больше людей. И даже если они не будут болеть в более тяжелой форме, то количество больных будет больше, число пациентов в больницах будет увеличиваться. Не за счет того, что вирус стал более злым, а просто из-за его распространенности. Однако на вопрос, более ли он летальный, не так просто ответить, потому что "кракен" возник осенью и гуляет зимой, в сезон простуд. А если бы он возник летом? Скорее всего, такого подъема заболеваемости не было бы.
– Но, кажется, мнения ученых все-таки разделились : кто-то говорит, что “кракен” – это разновидность “омикрона”, и поэтому ему не присвоили собственную букву, как той же “дельте”, а вот директор НИЦ эпидемиологии и микробиологии им. Н. Ф. Гамалеи Александр Гинцбург считает , что сумма мелких изменений, накопленных в “кракене”, все же делает его достойным собственной буквы.
Константин Чумаков объясняет это так:
– Существуют различные службы, которые определяют нуклеотидную последовательность, геном вируса. Из каждого вируса они, выражусь так, строят некое подобие родословного дерева, где каждая веточка – новая мутация, новый штамм. И если какая-либо веточка сильно отличается от предыдущих – ей дают отдельное название. В реальности это иногда действительно имеет значение, но в большинстве случаев нет. Мутации в любом живом организме накапливаются даже из-за того, что он не умеет правильно копировать свой генетический материал.
Константин Чумаков считает, что в случае с коронавирусом определенная мутация отличает классический "омикрон", делает его более заразным, а происходить это может в результате двух факторов.
– Первый, если он научился лучше связываться с нашими клетками, второй – если он изменил свои антигенные свойства и стал менее восприимчив к антителам, которые сформировались в результате вакцинации или перенесенного заболевания. Такой процесс каждый год происходит с вирусом гриппа: устаревшие формы, на которые у человека вырабатывается иммунитет, просто исчезают. Коронавирус сейчас находится в состоянии такого дрейфа. И вполне вероятно, что он будет продолжаться еще некоторое время. Поэтому мне кажется, что пора заканчивать с психозом и просто жить.
Алексей Потехин подчеркивает, что в случае с "кракеном" речь идёт именно о подвиде.
– Сегодня на планете господствует "омикрон" как вид вируса, а внутри него появляются разновидности, которые называют именами мифических существ, и "кракен" – одна из них. Правда, когда летом появился "кентавр", все немножко заволновались, потому что опасались, что это химера между "омикроном" и "дельтой". Это было бы нехорошо: "дельта" – тяжелый вирус. Но опасения не подтвердились, оказалось, что это все-таки вариант внутренней химеры "омикрона".
– А если появляется "омикрон", это не значит, что "дельта" исчезает – или ее просто становится меньше?
– Вирусы не исчезают совсем, но между ними идет конкуренция, в частности, за хозяев. И "омикрон" обыгрывает "дельту" как более быстрый вирус. Но она не исчезла, может быть, какие-то тяжелые случаи заболевания связаны именно с ней. Поэтому нельзя полностью исключить возможности появления гибридов между "омикроном" и "дельтой", но все равно это маловероятно – если бы такие сочетания были эффективны, наверное, они бы уже появились.
Потехин считает, что "кракен" не может вызвать новую волну пандемии.
– Он, скорее всего, появился в России не пару дней назад, а давно, просто его не определяли – люди болеют легко и не бегут сразу делать тест на ковид. Подъем заболеваемости идет с осени во всем мире, сейчас до Европы добрался "кракен", пришедший из Северной Америки, и до России добрался, и это закономерно, но, думаю, никакой новой настоящей волны он не вызовет. Ковид пока что распространен, в этом году он еще и вместе с гриппом ходит – видимо, в прошлые два года эффективно действовал масочный режим, а сейчас люди сняли маски, перестали беречься.
Константин Чумаков менее оптимистичен, когда речь заходит о России. На ситуацию с распространением "кракена" здесь, по его мнению, могут значительно повлиять антиваксерские настроения, которые, считает он, в стране "распространены и скорее являются правилом".
– Если население сейчас имеет не очень хороший иммунитет, то, конечно, вероятность новой вспышки велика. Спасает относительная закрытость страны. Это может привести к тому, что вспышка может произойти позднее, чем в других странах. Вопрос в том, на какой период это придется. Весной это все может пройти намного легче, так как респираторные заболевания в целом пойдут на спад. Но предсказать это трудно. Тем более когда мы имеем дело с новым вирусом. Могу лишь сказать, что угроза есть. И те, кто хочет себя защитить, должны все-таки привиться. В конечном итоге, несмотря на то, что "Спутник" был зарегистрирован в обход всех нормальных процедур, он оказался неплохой вакциной.
Чего нам ждать
– Из-за санкций, введенных против России из-за военного вторжения в Украину, многие поставки в страну, в том числе лекарств, серьезно затруднились. В последнее время в российских СМИ появляется всё больше сообщений об отсутствии в аптеках тех или иных препаратов. Насколько это может усугубить ситуацию, если "кракен" все же начнет стремительно распространяться здесь?
– Насколько я знаю, в РФ не производятся лекарства от коронавируса, а эффективные лекарства от гриппа от ковида не помогут, – говорит Чумаков.
О том, что российские аптеки могут столкнуться с задержками в поставках лекарственных препаратов, сообщили и в Росздравнадзоре. В ведомстве это связали с "повышенным спросом" и "логистическими проблемами поставщиков и производителей".
На вопрос, как россиянам в таком случае защитить себя от "кракена", Чумаков отвечает коротко: "Маски".
– Они не на 100% эффективны, но снижают вероятность заражения. Вирус же не летает как отдельная частичка, он в воздухе циркулирует в виде капелек, которые человек может вдохнуть. Маска поможет отфильтровать какое-то количество аэрозольных частиц. Доза вируса, который вы можете получить в маске, меньше, чем та, которую можно получить без нее. А от дозы вируса зависит тяжесть заболевания и его исход. Но это только для тех, кто опасается заболеть. В России популярны такие закидательско-кавалерские настроения. Русские люди любят риск, поэтому я подозреваю, что это не будет очень популярно среди россиян (носить маски).
Алексей Потехин тоже сторонник ношения масок, особенно в транспорте, он наряду с Чумаковым с печалью отмечает "чисто российский феномен", когда все окончательно сняли маски около года назад, и не одобряет "нашу российскую удаль", когда люди как будто считают себя неуязвимыми.
По мнению Потехина, "кракен", скорее всего, не последний вариант коронавируса, в то же время ученый считает, что мы присутствуем при закате пандемии, поскольку вирус наконец эволюционировал так, как специалисты ждали с самого начала – стал более заразным, но с мягкими симптомами.
– Ведь главная цель вируса – передаваться от хозяина к хозяину, тогда он может считаться победителем, а вызывать у хозяина тяжелые симптомы ему невыгодно. Уханьский штамм и "дельта" были коварны тем, что имели бессимптомный период, когда вирус никак себя не проявлял, но уже распространялся – нужно было, чтобы это свойство ушло в результате мутаций. К счастью, так и произошло. Сейчас симптоматика развивается очень быстро, вирус стал более заразным, но симптомы у него менее тяжелые: наверное, все на планете уже переболели и настроили свои иммунные системы на борьбу с врагом. И вряд ли появится и распространится новая мутация с тяжелыми симптомами – отбор это не поддержит: если человек повалится дома пластом и ни с кем не будет общаться, для вируса это тупик, он никого больше не заразит.
– А если вернуться к "кракену" – как ему удается пробегать между струек иммунной системы?
– Это общее свойство всех вариантов "омикрона", который прошел хорошую "боевую подготовку", – объясняет Потехин. – Известно, что он появился где-то в странах Южной Африки, видимо, в организме человека, больного СПИДом. Получилось, что вирус мог длительное время бороться с одной и той же иммунной системой: иммунитет не справлялся, и вирус выживал. Когда вирус долго находится в одном организме, у него есть "время" на появление мутаций и на проверку их преимуществ. И он за это время сильно поменял свои антигены – те участки поверхности, которые вызывают мощный иммунный ответ, и научился этот ответ подавлять. Это как Робинзон Крузо – попав на необитаемый остров, он ничего не умел, долго учился выживать, но если бы через два года его забросили на другой необитаемый остров, он бы сразу там приспособился, знал, что делать. Вот и "омикрон" вышел в народные массы уже приспособленным, умеющим обходить иммунные ответы в организме человека.
Алексей Потехин отмечает, что эта способность у "омикрона" сохраняется – он очень изменчив, и имеющиеся антитела купируют развитие инфекции не полностью. Ученый предполагает, что если бы вместо первого уханьского коронавируса пришел "омикрон", человечеству пришлось бы куда хуже из-за его быстрого распространения. Но и сейчас нельзя сказать, что болезнь стала легкой – просто люди болеют гораздо легче и гораздо реже умирают, потому что их иммунные системы за это время натренировались и защитились.
– Это как если бы научить искусственный интеллект определять колесо – он будет узнавать и колесо велосипеда, и колесо трактора, и треугольное колесо на картине художника-импрессиониста. Так и наша иммунная система определяет коронавирус и начинает с ним бороться, но вот, условно, к "треугольному колесу" надо каждый раз специально адаптироваться, чтобы понять, какой именно это вариант. От "омикрона" разные варианты этого колеса получаются гораздо лучше, чем получались, скажем, от уханьского штамма, который в начале был как инопланетянин, который убивает кого придется, так, на всякий случай. Его сменил штамм "дельта" – серьезный киллер, убийца с тяжелыми симптомами. А "омикрон" – это, скорее, налетчик, который может доставить неприятности, но его призвание – не убивать. А вот всякие "кентавры", "церберы" и "кракены" – это хулиганы, от них тоже можно пострадать, но криминальный уровень постепенно падает.
Алексей Потехин считает, что человечество еще может столкнуться с другими пандемиями, что же касается ковида, то он превращается в рутину, хотя никуда не денется, с ним придется бороться – в частности, вводить в вакцины компоненты "омикрона". В западных вакцинах они уже есть, а "Спутник" еще предстоит обновить. По словам Потехина, есть группы вирусов, которые еще могут преподнести большие сюрпризы, но это зависит от разных факторов, в том числе от социальных.
– Когда человечество живет в мире и комфорте, вероятность всяких пандемических событий гораздо ниже, а когда идут войны, вооруженные конфликты, большие миграции людей, падает уровень жизни – естественно, все инфекционные болезни поднимают голову, у них появляется гораздо больше возможностей. И новые инфекции могут прийти – надо не забывать, что мы животные, дети природы, и на нашу популяцию влияют ее законы, надо это принимать и учиться жить с этим. Коронавирус у нас резвится уже третий год, поэтому ему тоже пора на покой.
Алексей Потехин считает грипп потенциально гораздо более серьезной угрозой на будущее, поскольку этот вирус легко может прийти к человеку из природы в каком-нибудь грозном варианте, так что опасения насчет свиного и птичьего гриппа отнюдь не беспочвенны. Но и ковид пока что еще активен и по-прежнему представляет опасность, поэтому расслабиться и заключить, что пандемия закончилась, еще нельзя, хотя "кракен" как таковой отдельной причиной для волнений не является, заключает ученый.
– Все же пандемия, по моему мнению, закончилась. Сейчас вирус превратился в такое сезонное заболевание, которое будет с нами, вероятно, теперь всегда, – говорит Чумаков. – Но у нас уже существует четыре других коронавируса, которые вызывают у человека простуду, более или менее тяжелые, а теперь появился пятый. Постепенно в популяции накопится достаточный иммунитет. В США, например, уже сейчас наблюдается относительно незначительный подъем заболеваемости, а также гуляют и другие вирусы. Вы заметили, что в первые два года пандемии у нас как будто отменили грипп? Коронавирус настолько тогда заполонил собой пространство, что места для него просто не осталось. А сейчас он снова вернулся. Так оно и бывает: сегодня одного больше, завтра другого. К этому надо привыкнуть. У нас есть меры борьбы – вакцины. И для тех, кто заботится о своем здоровье, на сегодняшний день есть все возможности себя обезопасить.
