В России сейчас рассматриваются уже несколько уголовных дел против военнослужащих, которые отказались воевать в Украине. "Отказник" Алексей Бреусов из Петропавловска-Камчатского уже получил за это год и восемь месяцев лишения свободы.
Корреспондент Север.Реалии вместе с экспертами разбиралась, можно ли отказаться от участия в войне и при этом не оказаться в тюрьме.
Военнослужащие и мобилизованные отказываются воевать в Украине по разным причинам – от стойких антивоенных убеждений до наличия близких родственников на иждивении. Явление это не массовое, случаи скорее, единичны, но возникают регулярно.
Кому-то воевать не позволяет вероисповедание. Среди таких людей – два евангелиста из Краснодарского края, Сергей Тарасов и Максим Дроздов. Они были призваны 24 сентября из станицы Каневская и сразу написали рапорты об отказе участвовать в боевых действиях по религиозным соображениям. И на данный момент больше месяца находятся в воинской части в Буденновске. Пока уголовные дела в их отношении не возбуждены, проводится доследственная проверка.
Есть и те, кто только на войне понимает, куда, собственно, попали, и хотят вернуться. Как, например, российский офицер из Саратова Антон Боус, который сейчас воюет в Соледаре. Одному из украинских блогеров удалось пообщаться с ним, и в разговоре Боус признавался:
"Соледар взяли, но все х...о" (очень плохо – СР), в Макеевке "положили" 500 человек из Саратова, с обеих сторон "русские", которые не хотят убивать друг друга. Идти брат на брата – это неправильно. Приказы приходят, но мы не хотим друг на друга идти. Все, что по телику показывают – п....ж (ложь – СР)".
Еще одна категория отказчиков – те, кто готов воевать, но недовольны тем, как их обеспечивает и готовит к военным действиям командование. В ноябре отказались ехать на фронт двое мобилизованных в Белгородской области – Юрий Дегтярев и Селиванов (его имя неизвестно). По словам Дегтярева, который уже был в зоне боевых действий с 6 по 27 октября, перед новой командировкой ему нужно было "восстановить здоровье, собрать личный состав, провести обучение, боевое слаживание, решить личные проблемы и я буду готов отправиться на СВО".
Первый реальный срок по новой "военной" статье УК РФ получил житель Петропавловска-Камчатского Алексей Бреусов. О причинах его отказа воевать ничего не известно. По мнению суда, Бреусов нарушил устав Вооруженных сил России, а также "нормы дисциплинарного права" российской армии, когда отказался ехать воевать в Украину. Он был осужден на год и восемь месяцев колонии-поселения, 26 декабря защита Бреусова подала апелляцию в Тихоокеанский флотский суд.
– Я не уверен, что "отказникам" удастся избежать наказания, связанного с лишением свободы. И, думаю, что подобных уголовных дел за отказ будет только больше. Сейчас происходит апробация для формирования судебной практики, – считает юрист Даавр Доржин.
Перспективы избежать наказания для преследуемых по "военной" статье он оценивает невысоко.
– Диспозиция статьи охватывает вообще любые возможные способы избежать участия в боевых действиях для военнослужащих: неисполнение приказа, отказ от участия. Однако, я считаю, статья формально не соответствует общему принципу права non bis in idem – нельзя наказывать дважды за одно и то же деяние. Ведь все эти действия покрываются воинской дисциплинарной ответственностью, – поясняет юрист. – Военнослужащему объявляют выговор или назначают другие подобные наказания. Даже российский Конституционный суд запрещает привлекать лицо за содеянное одновременно к разным видам ответственности, которые по своей правовой природе являются публично-правовой (как дисциплинарная) и карательной (уголовная). Однако, как мы знаем, в нижестоящих судах таких сложных правовых конструкций не знают, там царит правовой дефолт: если написано, то надо давать по полной.
Запугивания и угрозы
Право не воевать гарантируется Конституцией РФ. Статья 59 Конституции гласит: "Гражданин Российской Федерации, в случае, если его убеждениям или вероисповеданию противоречит несение военной службы, а также в иных установленных федеральным законом случаях имеет право на замену ее альтернативной гражданской службой". Но срабатывает это не всегда.
– Человек, уже находящийся в зоне боевых действий, имеет право на альтернативную службу, как и любой военнообязанный гражданин России. Однако практика пока что против этой конституционной гарантии, – говорит Доржин. – Смысл подать рапорт, конечно, есть. Но успех неочевиден.
Однако попытаться стоит в любом случае – тогда гражданин превращается в "сознательного отказчика", который "не бежит, не скрывается, а заявляет о своем конституционном праве", говорит координатор Движения сознательных отказчиков от военной службы Елена Попова.
– Право не участвовать в бойне и не убивать другого человека не является преступлением. В Конституции сказано, что гражданин может отказаться по убеждениям совести. Там нет статьи о том, что он может отказаться, потому что ему дали ржавый автомат или плохо обучили. Это не про это. Это про принципиальный отказ, – поясняет Попова.
По ее словам, легче всего избежать мобилизации, когда повестку только вручили. Но даже если мобилизованный уже отправлен в Украину, он может подать рапорт об альтернативной службе.
– Все, на чем выстроена военная служба, – это запугивание и угрозы. Вы должны понимать, что между отказом выполнять приказ, который может быть расценен как состав уголовного преступления, и отказом от военной службы по убеждениям совести есть разница. Когда вы требуете заменить службу на альтернативную, вы пытаетесь реализовать свои права, – говорит Попова. – Пишите рапорт на имя командира части, что у вас сформировались убеждения против военной службы. Очень часто трагические события заставляют нас переоценивают какие-то вещи. Необходимо писать, что "я осознал ценность человеческой жизни и не могу в этом участвовать". Нужно отправить рапорт заказным письмом в воинскую часть, в военную прокуратуру. Они будут рвать ваши рапорты – пишите еще. Если командир части не реагирует, вы можете идти в военную комендатуру. Главная защита здесь – публичность. Когда они поймут, что ситуация вышла за пределы закрытого сообщества, то все сразу изменится. И вы должны быть последовательны и стойки в своих убеждениях. Тогда никакие угрозы не страшны.
Все, на чем выстроена военная служба, – это запугивание и угрозы
В качестве примера активисты движения приводят в своем канале историю двух мобилизованных, которые два с половиной месяца успешно избегают отправки на фронт. "Каждого их них командование запугивало, угрожало сроками, если не сядут в эшелон. Их пытались "стыдить" перед строем, под конвоем военной полиции водили к представителю военной прокуратуры в части. Оба героя стойко отказывались садиться в транспорт, повторяя свою позицию. Когда одному из военнослужащих командование стало угрожать силой посадить в эшелон, парень подал рапорт в прокуратуру об угрозах насильственными действиями и превышении должностных полномочий. Второго отказчика юристы в/ч пытались запугать и заставить отправиться в зону боевых действий, под конец беседы они просто кричали на него с негодованием: "Да кто ты такой? Какое у тебя образование, что мы втроем не можем тебя запихать в эшелон?" "Среднее специальное", – ответил отказчик. Пока из в/ч отправили всех, кроме них и нескольких сильно пьющих мобилизованных. Командования частей пока не рассмотрело их рапорты, но очень надеемся, что в конце концов отказчиков отпустят, а сильно пьющих – выгонят".
"Местное население явно нас недолюбливало"
27-летний старший лейтенант Дмитрий Василец из поселка Печенга Мурманской области отказался возвращаться на войну в Украину – до этого он был там пять месяцев, но, по его словам, никого не убивал. Дмитрий вернулся в Россию, принял буддизм и отказался брать в руки оружие. Сейчас против него возбуждено уголовное дело. Про его историю подробно писала "Новая газета".
Как и все контрактники, он приехал в Украину в феврале "на учения". А в итоге, в зоне боевых действий провел почти пять месяцев – с февраля по июль 2022 года, в августе он отказался от дальнейшего участия в войне.
О своей командировке в Украину Василец рассказал следователю. Показания Дмитрия с его разрешения публикует сообщество юристов и правозащитников "Призыв к совести". Сам Дмитрий сейчас уже отказывается общаться с журналистами – по совету адвокатов, пояснил он корреспонденту Север.Реалии.
Первые три месяца в боевой обстановке его физические и психические возможности были максимально сконцентрированы, "так как я не переставал переживать за личный состав и за всё происходящее, в связи с этим я проявлял боевую активность, решительность, уверенность и сосредоточенность", дает показания Василец. "Мы очень мало времени уделяли отдыху, очень часто я спал в одежде, укрываясь бронежилетом и накрывая голову шлемом, в связи с тем, что обстановка была очень сложной и мы очень часто подрывались в ужасе во время новых обстрелов", говорится в его объяснениях.
В зоне "СВО", по словам Васильца, его подразделение испытывало "проблемы со связью, организацией взаимодействия между подразделениями, также мы теряли своих ребят, были раненые и убитые". В мае 2022 года погибли два близких друга Дмитрия, и это известие подкосило его. Тогда-то, по его словам, появились "напряженность, усталость, неуверенность, сомнение, рассеянность, обреченность, страх, ужас, подавленность, сомнение и отчаяние".
"Много раз находясь под обстрелом артиллерии противника, я осознавал, что в любой момент снаряд может прилететь в укрытие, и даже находясь в кирпичном доме под обстрелом, я понимал, что он не спасёт мою жизнь от 152 мм артиллерийского снаряда, а судьба просто уводила его на 30 метров от дома, и я чудом оставался жив, – говорит Василец. – Страх смерти присутствовал часто, потому что нас обстреливала и ствольная артиллерия, реактивная, а также прилетали и кассетные боеприпасы, и работали танки с закрытых огневых позиций. Самая страшная это, конечно, РСЗО "Град", когда прилетают такие снаряды, земля уходит из-под ног и ты валишься на землю, чувствуешь себя очень обречённо и беспомощно".
Во время обстрелов Дмитрий часто "прощался с жизнью". А потом у него началась сильная апатия. "Честно сказать, к концу пятого месяца я думал о том, чтобы скорее уже прилетел бы снаряд, и я покинул бы территорию Украины либо 200-м, либо 300-м, так как я перегорел эмоционально и вообще не думал, что я смогу вернуться на родину и увидеть своих родных. Единственное, за что я ещё цеплялся и переживал, так это за судьбу своих товарищей и наших ребят. Помню, как я передвигался по улице, а со двора вышла местная бабушка, которая очень сильно плакала после очередного обстрела и говорила во весь голос: "Когда же это всё закончится?!" Местное население явно нас недолюбливало, это тоже влияло на мои внутренние чувства и демотивировало меня", – вспоминает старлей.
В июле 2022 года он написал рапорт и уехал в двухнедельный отпуск в Печенгу. Как и многим военным, ему не удалось избежать посттравматического стрессового расстройства: дома Дмитрия преследовали кошмары. Снилось, будто он бежит по лесу, а вокруг стрельба. Или находится в здании, которое обстреливает артиллерия. Его стали раздражать громкие звуки, присутствие родственников. Дмитрий улетел в Улан-Удэ, а потом в Читу, чтобы встретиться с близкими погибших друзей. Здесь же он принял буддизм.
"Дарима, девушка погибшего друга, и Ксюша, супруга погибшего второго товарища, подарили мне буддийские чётки. Я ранее, особо не афишируя, интересовался буддизмом, читал книги и был знаком с законами кармы, а особенно после СВО я окончательно осознал, что то, что мы сеем, то и пожинаем. И находясь в Улан-Удэ я окончательно принял философию буддизма", – рассказал Дмитрий. Ранее он говорил, что, несмотря на длительную командировку на войну, ни разу не стрелял в живого человека: "Служил при штабе, под обстрелами бывал часто, но не в бою".
Свое пребывание в Украине он называет самым ужасным опытом своей жизни. "Еще там я осознал, что и со стороны Украины также погибают простые люди, старики и дети, отцы, братья и сёстры. Такие же, как и мы, люди теряют свои дома и семьи. Это всеобщее горе, об этом нельзя забывать. И мы должны помнить, что находясь на земле, мы все являемся частью этого мира. Что мы взаимозависимы друг от друга. Нам необходимо помогать друг другу и беречь друг друга в такие сложные времена. Я осознал, что свет есть в каждом человеке, и я не могу себе позволить забрать жизнь другого человека, эта та грань, красная линия, которую сейчас я не могу переступить", – подчеркивал Василец в своих показаниях.
В августе он написал рапорт об отказе участвовать в боевых действиях, где ссылался на Конституцию РФ, согласно которой "человек, его права и свободы являются высшей ценностью" и каждый имеет право на свободу действий в соответствии со своими убеждениями.
По закону, Дмитрия должны были уволить после написания рапорта, однако процесс увольнения затянулся. 24 сентября, через несколько дней после объявления частичной мобилизации, в УК РФ были внесены "военные" поправки, в том числе часть 2.1 статьи 332 УК ("Неисполнение подчиненным приказа начальника, отданного в установленном порядке, в период военного положения, в военное время либо в условиях вооруженного конфликта или ведения боевых действий, а равно отказ от участия в военных или боевых действиях"). Статья предусматривает до трех лет лишения свободы.
Сразу после этого был издан приказ о направлении Васильца в зону боевых действий. 28 сентября он написал второй рапорт об увольнении, а 19 октября стал фигурантом уголовного дела за отказ участвовать в боевых действиях.
По его словам, сесть в тюрьму он морально готов и собирается там читать книги.
"Мозг просто оглушен"
Отказчики по убеждениям совести – мужественные и храбрые люди, и больно, что именно они в современной России считаются преступниками, говорит психолог Юлия Орлова. И с психологической точки зрения длительная командировка Васильца, а потом отказ воевать вполне объяснимы.
– Тут дело не в изменении точки зрения, не в переломе сознания, а как раз наоборот – в том, что человек последовал своим ценностям вопреки обстоятельствам. Речь идет о большой храбрости и непредательстве себя. Когда Дмитрий только отправился в командировку, он, как и многие, считал, что это учения. А потом, когда понял, что происходит, испытал шок. Он оставался там ради товарищей, что вполне соответствует его жизненным принципам. При этом, как утверждает, лично никого не убил. Когда ты спишь по три часа, пребываешь в состоянии постоянной смертельной опасности, нет никакой возможности задуматься и осознать, где ты и что с тобой. Мозг просто оглушен и не успевает обработать происходящее. Плюс инерция: все-таки он выполняет приказ, и все вокруг говорят, что он должен выполнять свой воинский долг. Видимо, поэтому Дмитрий и пробыл там несколько месяцев, а не уехал сразу. Но все же после смерти товарищей не выдержал. А потом был короткий отпуск, во время которого смысл происходящего "догнал" Дмитрия окончательно.
Таких людей, как Дмитрий, которые, понимая все последствия отказа от войны, все-таки выбирают сложить оружие, характеризуют мужество и стойкость, считает психолог.
– Дмитрий вполне осознает последствия своего отказа и понимает, что, скорее всего, сядет в тюрьму. Но его собственные ценности для него важнее. Ведь в своем рапорте он подчеркивает, что является не только военнослужащим, но также человеком и гражданином. Больно, что в нашей реальности такие мужественные и храбрые люди оказываются преступниками, – говорит Орлова.
